о которой и поныне размышляют африканисты. Речь идет об экспедиции дю Грэ Александрера, принца Каледонского, который, будучи губернатором Капской провинции, решил наладить связи с португальскими поседениями в бухте Делагоа, где сегодня находится Мапуту, столица Мозамбика. В 1807 году группа всадников под началом военного хирурга Роберта Коуэна на двух фургонах в сопровождении слуг готтентотов и гриква капского полка под командованием капитана Донована и носильщиков пошли на север через земли бечуанов по цепочке миссионерских станций.

Они растворились в неведомой дымке саванн и больше о них в Кейптауне ничего не слышали!

Что же происходило в тех далеких землях?

Сделаем необходимое отступление, прежде чем последует продолжение этой полной загадок истории.

Территория Южном Африки – продолжение великой африканской платформы, которая к северу простирается до Сахары. Многочисленные реки тысячелетиями пробивали себе глубокие ущелья среди скал, а горы создавали непреодолимые барьеры для странствий африканцев. Драконовые горы, высокие на севере, постепенно сужается к югу, уступая место холмистой саванне. С гор стекают в океан многие большие и малые реки, служившие естественными границами различных племен.

Этот район стал как бы природным тиглем, где формировались различные этнические группы, их неповторимые культура и быт.

Дальше на север плато переходит в огромную прибрежную равнину Южного Мозамбика и трансваальского вельда. В однообразной саванне выделяются плоские холмы – «копьес», вокруг которых и разворачивались главные события южноафриканской истории.

Геологические особенности района по-своему влияют на климат. Летом ветры с океана приносят дожди, которые ускоряют рост трав сначала на прибрежных долинах, а затем и в глубине континента, но постепенно сходят на нет, по мере приближения к знойным песчаным и каменистым «морям» Калахари. Такой режим создал здесь благоприятный «средиземноморский» климат, настоящий рай для скотоводов – без мухи цеце, малярийных комаров и прочих паразитов, столь распространенных дальше на север, за непреодолимыми водными преградами – реками Лимпопо и Замбези…

В соответствии с режимом дождей самая густая растительность в бушвельде на восточном побережье постепенно уменьшается на внутренних плато и вовсе исчезает в землях бечуанов (тсвана), ближе к Калахари. Но хотя земли эти весьма плодородны, длительные засухи могут свести на нет усилия людей на очень длительное время.

Такова географическая картина того региона, где будут разворачиваться последующие события нашего повествования. Куда сложнее и запутаннее картина этническая.

Южные банту, которые сегодня населяют значительную часть Зимбабве, отдельные провинции Мозамбика и ЮАР, принадлежат к большой семье народов, которые в свое время распространились из одного центра – вероятно, из области реки Кросс и постепенно освоили большую часть Африки к югу от Сахары по линии Бенин – Сомали. Эта гипотеза основана главным образом на лингвистических данных. Во время странствий южные банту значительно смешались с более ранними жителями, известными исследователям по каменным орудиям, наскальным рисункам и характерным щелкающим звукам в языке. В Восточной и Южном Африке то были главным образом охотники и собиратели бушменской группы, а в Конго аборигенную группу составляли пигмеи. Кроме того, в Восточной Африке банту вошли в соприкосновение с нилотскими племенами и арабами, что тоже нашло отражение в их культуре и языке.

За века банту разделились на многочисленные группы с сильно различавшимися языками и культурой. Некоторым удалось создать мощные государственные образования и политические системы – вспомним, например, Мвене Мутапу, правителя, при котором были воздвигнуты каменные шедевры Зимбабве (о них уже был рассказ). Другие сохранили патриархальный деревенский уклад.

Две черты отличают южных банту от их северных соседей – центральных банту. У первых наследование власти шло от отца к сыну, то есть было патрилинейным, а у последних – от брата матери к сыну сестры – матрилинейным. И второе – южные банту преимущественно скотоводы, а центральные предпочитают земледелие.

В Южной Африке банту сравнительно недавние пришельцы, и хотя ученые оспаривают сроки их появления, случилось это не ранее XII века. Арабский историк аль-Масуди писал в 943 году, что «Совала (Софала в сегодняшнем Мозамбике. – Авт.) была границей поселения зинджей. Дальше к югу жили вак-вак, у которых не было скота и они ходили голыми и язык их изобиловал свистящими звуками…». Скорее всего, то были бушмены, которые к XVIII веку широко распространились по Южной Африке.

Чаще всего пришельцы-банту изгоняли аборигенов с исконных мест и постепенно смешивались с ними, если отношения были добрыми, и тогда банту заимствовали некоторые элементы их языков в своей речи. Иногда целые группы бушменов жили среди банту, как это до сих пор можно видеть у бечуанов (тсвана).

Границы экспансии банту строго определялись географическими факторами. Прибрежный «коридор», вытянувшийся вдоль восточного побережья Индийского океана от Наталя до границ Капской колонии, стал «домом» для множества племен, относящихся к языковой группе нгуни. Все они говорили на диалектах одного и того же языка; имелись лишь расхождения между северными и южными соседями. Нгуни зашли дальше всех банту и потому сильнее испытали на себе влияние прежнего населения – койсанских племен. По культуре различные группы нгуни вообще очень близки. Сколько было племен – сказать трудно, так как списки их составлялись уже при англичанах, когда племенная структура была сильно деформирована. Чаще всего называют число 94.

К началу XIX века население Наталя составляло один миллион человек. По оценкам этнографов, племена находились на стадии доклассового общества, но существовали предпосылки для перехода к обществу классовому и от племенной общности к более высокой ступени – народности.

Разрозненные свидетельства потерпевших кораблекрушение моряков и устная традиция племен восточного побережья позволяют создать достаточно схематичную картину того, как проходила «колонизация» этого района племенами банту.

Племена коса – авангард нгуни – осели в верхнем течении реки Умзимвубу около 1300 года, а к 1593 году дошли до реки Умтата (названия этих рек еще не раз встретятся нам в дальнейшем). К XVIII веку они добрались до Фиш-ривер и расселились вдоль нее. Здесь-то они и натолкнулись на буров, шедших на север вдоль побережья в поисках более удобных пастбищ.

На внутреннем плато, подальше от океана, осели представители другой языковой группы – сото. Они пришли в Южную Африку тремя самостоятельными группами и расселялись на территории современной Ботсваны, а уже отсюда пошли на юг и восток до самой Оранжевой реки. Их движение на запад быстро остановила та самая «огнедышащая» Калахари, но одному из племен – тсвана – все же удалось добраться до озера Нгами и осесть на его берегах. В Центральном и Северном Трансваале вместе с северными сото осели еще и две небольшие группы мигрантов – венда и лемба, по всей вероятности, это часть народа каланга