– Мой дар меня бережет, – ответила почти правду. На самом деле я могла блокировать чары, направленные на меня, но не всегда их замечала и успевала среагировать. Марку, к примеру, пару раз удавалось меня подловить, потому что ему я доверяла и не ждала подвоха. Да и Север утром использовал заклинание «ловчей сети», от которого я даже не попыталась увернуться.

– Ты ведь не амагична, – произнес он задумчиво.

– Нет, чужое воздействие чую.

– И?

– Что «и»?

– Чуешь великую и ужасную магию сирен, которую я коварно к тебе применяю? – Его тон снова стал ироничным, а прозрачные, как лед, глаза заблестели от россыпи серебристых смешинок. Я хотела ответить достойно, но на языке вертелась сплошная нецензурщина. Ведьмак же, медленно наклоняясь, проникновенно прошептал: – Уже разгадала мой план, ведьмочка?

– Какой? – пробормотала еле слышно, но даже не попыталась оттолкнуть его, сбежать. Стояла и, как ненормальная, ждала продолжения. Его голос, взгляд, такое близкое и теплое дыхание, касавшееся моего лица, – все это действовало даже сильнее, чем сказанные им слова.

– Околдовать тебя, усыпить бдительность… – продолжал говорить змей-искуситель, гипнотизируя доверчивого кролика, на месте которого я так боялась очутиться.

– А потом? – Стыдно признаться, но мне хотелось, чтобы он ответил: «Поцеловать». А еще лучше, чтобы сделал это. Тогда, вдоволь насладившись, я с чистой совестью заехала бы ему по физиономии. Но разве мне могло так повезти?

– Потом снять с тебя этот дурацкий парик, – спустил меня с небес на землю ведьмак, – и отвезти всю такую красивую по указанному на сайте адресу, где меня ожидает денежный приз, изысканный ужин и твое публичное разоблачение. Сирены ведь такие беспринципные… как удержаться от соблазна?

Последнюю фразу он произнес, почти касаясь губами моего виска. А я стояла, прижавшись к стене, и не двигалась, будто находилась во власти его чар. Только парадокс заключался в том, что никакой магии не было и в помине! Лишь его проникновенный голос, горячее дыхание, близость и запах, который я могла вдыхать вечно. Матерь лунная! Что со мной происходит? Когда я успела превратиться в немочь бесхребетную с повадками влюбленной дурочки?! Или всему виной альвенги с их брачными узами? Север – мой враг! Я его ненавидеть должна, а не замирать в ожидании ласки.

– Ты… – пробормотала, выставив вперед руки, которые уперлись в его грудь. Пару долгих секунд мы смотрели в глаза друг другу, а потом громко звякнул таймер, сообщая о готовности пиццы. Я вздрогнула, возвращаясь в реальность, а блондин нахмурился. – Ты это серьезно, Вельский?

– Меня, между прочим, Яном зовут, – как ни в чем не бывало произнес он, убирая ладони со стены и чуть отступая. Дышать сразу стало легче вопреки совершенно иррациональному разочарованию. – Пора бы уже запомнить мое имя, Маруся.

– Я Эмма! Можно «леди», если больше нравится, но точно не Маруся. И не Маша тоже!

– Приятно познакомиться, Эмма. – Север протянул мне раскрытую ладонь, которую я, немного помедлив, осторожно пожала. – Иди в комнату, телевизор включи, пока я режу пиццу и готовлю кофе. Кстати, какой? Черный, со сливками?

– Главное, сладкий, – сказала я, успокаиваясь. – Передача леди М в лапы Аметиста, похоже, отменялась. Да и планировалась ли она вообще? Скорее всего, охотник просто решил меня проучить в отместку за подозрения на его счет. – У нас перемирие, Ян? – уточнила я, прежде чем выйти за дверь.

– Разве мы ссорились? – удивился он, открывая микроволновку.

Трехдневная пицца благоухала не хуже свежей! Чтобы не давиться слюной, я поспешно ретировалась в коридор, намереваясь пофоткать холостяцкое жилище Вельского, пока он строит из себя радушного хозяина. А то кроме прихожей и ванной комнаты я мало что видела. Надо наверстать!

После ужина…

– Матерь лунная! Что вы там делаете… голые?! – взвыла я, сунув нос в гаджет охотника, который, сидя рядом со мной на диване, общался по видеочату с сестрой. Пока там отражалась только ее хитрая мордашка, я лениво поглядывала на экран, параллельно обмениваясь текстовыми сообщениями с Марком, отчего-то не желавшим забирать меня от Вельского в ближайшее время. Когда же бьёрна зачем-то отошла, прикрывая грудь майкой, у меня отвисла челюсть и выпал из рук мобильник. От удивления, видимо, угу. И от возмущения тоже!

– Почему сразу вы? – раздался за кадром голос Марка. – Я вполне себе одет.

– Я тоже! – пискнула Ольга, второпях натягивая майку.

Штаны на ней действительно были, просто я сразу их не заметила из-за слабого освещения комнаты. Моей, между прочим, комнаты! Какого беса он притащил эту вражескую лазутчицу на нашу тайную территорию? Гормоны в голову ударили? Рр! Вот уж не ожидала такой легкомысленности от обычно хладнокровного друга!

– И все же… что вы там делаете? – повторил мой вопрос Северьян, которого тоже сильно впечатлил вид сестры. – Эй, как там тебя… Мираж! – проговорил он с нажимом на «р». – Имей в виду: раствориться в воздухе у тебя не получится, гарантирую. Так что не советую обижать Лёлю.

– Он меня не обижает! – вступилась за парня «пострадавшая».

А мне стало обидно за друга.

– Может, это она его обижает? – глядя на охотника, заявила я. – Бьёрна же, а не беззащитный котенок.

– Вот этим мы и занимались! – донеслось из темноты за спиной Марка, который взял Лёлин гаджет, и теперь в чате маячила его бородатая физиономия, а не ее лицо.

– Чем? – в один голос воскликнули мы с ведьмаком и чуть лбами не столкнулись, склоняясь над экраном.

– Не важно, – расплылся в улыбке друг, играя на наших нервах. – Мы с Оленькой оба совершеннолетние. Чем хотим, тем и занимаемся!

– Я тебе башку оторву! – Север аж в лице изменился, когда невозмутимый байкер под довольное хихиканье бьёрны демонстративно отрубил связь.

– Охренеть! – вырвалось у меня. И это Марк мне советовал не злить «белого тигра»? А сам что делает? И главное, зачем?

Посмотрев на Вельского, я встретилась с его колючим взглядом, не предвещавшим мне ничего хорошего, и, прежде чем он начнет винить во всем меня, напала первая:

– Какого беса твоя сестра соблазняет моего… моего…

– Кого? – прищурился он.

– Друга!

– Близкого, полагаю.

– Очень!

– Любовника? – продолжал выпытывать охотник. – Иначе с чего бы тебе так его ревновать.

– Я вовсе не ревную! Он мне как брат! – воскликнула в возмущении, хотя, боюсь, доля правды в его словах все же была – я слишком привыкла, что Марк опекает меня, а не какую-то левую девицу. Сейчас же он предпочел ее общество моему, отказавшись примчаться по первому зову. Это задевало.

– Брат, в убийстве родителей которого обвинили твоего отца. Хм, странная у вас с-с-семейка, Эмма. Или лучше называть тебя Мариэллой?