Ким почти ощутила антистрессовый мяч в его левой руке.

– Вот именно что вы.

Зарычав в отключившийся телефон, Ким вернулась к телу Инги.

– А вы что, искали эту девушку? – спросил Китс, который услышал часть разговора.

– В связи с одним текущим расследованием, – кивнула Ким.

Китс ждал ее объяснений, но их так и не последовало.

Ким еще раз взглянула на тело.

Подобная запредельная жестокость обычно объяснялась безумием самого преступника – наличием у него приступов ярости, которые он не может контролировать, – но сейчас Ким не оставляло ощущение, что все эти зверства были устроены просто из удовольствия.

Они направились назад к машине.

– Брайант, будь я проклята, если вон там стоит не «Ауди».

– Точно. Ищейка уже здесь.

Ким в голову пришло еще несколько сравнений с собаками, но она предпочла промолчать.

– Даже не надейся. – Стоун подняла руку навстречу подошедшей Трейси.

– А ведь мое терпение уже на исходе, инспектор, – парировала журналистка, тряхнув гривой длинных светлых волос.

– Мое тоже. А ты продолжаешь его испытывать.

– Твоя угроза не остановит меня надолго, – предупредила журналистка.

– Это которая? – уточнила Ким с серьезным видом, а потом пожала плечами. – Хотя неважно. Уверена, что у меня в запасе есть еще парочка.

Трейси проводила их до самой машины.

– А знаешь, другие полицейские с бо́льшим удовольствием сотрудничают с прессой. Мы ведь тоже иногда можем помочь.

На это Ким не могла не среагировать.

– Что ж, приведи мне хоть несколько журналюг, которые хотят помочь, и я с удовольствием с ними пообщаюсь. Но так как речь сейчас идет только о тебе, то благодарю, но я лучше помолчу.

– Сколько уже этих девочек нет дома? – задала вопрос Трейси.

Одним движением Ким развернулась и встала прямо перед журналисткой.

– Командир… – попытался предупредить ее Брайант.

Стоун не обратила на него никакого внимания.

– Только попробуй задать этот вопрос кому-нибудь еще, и я обещаю тебе, что ты станешь моим личным врагом. И имей в виду – я готова потерять работу, только бы заткнуть тебя.

Пока Ким намеренно никак не касалась самой Трейси, но если та сделает хоть что-то, что сможет повлиять на безопасность Чарли и Эми, то до конца дней своих не будет знать покоя.

Ким сделала шаг назад и направилась к машине.

– Командир, ты была немного…

– Брайант, или говори по делу, или вообще молчи. – Ким вовсе не хотела выслушивать оценки своего поведения.

Сержант тяжело вздохнул и оглянулся назад, на ленту, окружавшую место преступления.

– Если этот зверь находится рядом с нашими девочками…

– Знаешь, тебе лучше вообще помолчать! – рявкнула Стоун, садясь в машину.

Она мгновенно представила себе, что может произойти.

– Чарл, – сказала сидевшая рядом с ней Эми, – я чувствую, как ты дрожишь.

Чарли отчаянно пыталась приказать своему телу, чтобы оно прекратило непроизвольные движения. Она больше не могла сказать, был ли их причиной холод или страх. Она только чувствовала, что время от времени ее зубы начинали стучать, и она ничего не могла с этим поделать.

– Со мной всё в порядке, Эми, просто замерзла немного, – сказала Чарли, сдвигаясь в сторону подруги до тех пор, пока ее обнаженное бедро не коснулось обнаженной кожи Эми.

Влажный купальник, который лип к ее телу вчера вечером, высох на ней и при этом проморозил ее до самых костей. Они сидели на полотенце Эми, которое было меньше, но холод все равно добирался до них и сквозь матрас, и сквозь материю полотенца. Полотенцем самой Чарли, большим по размерам, они накрыли плечи. Эми держала один его угол, а Чарли – другой.

Звук поворачиваемого в скважине ключа напугал Чарли. Она не слышала никаких угрожающих звуков. Девочка вообще становилась все менее внимательна к тому, что ее окружало. Чарли попыталась вжаться в стену, крепко держа Эми за руку. Та не отрываясь смотрела на дверь.

Через порог переступила темная фигура.

Чарли прикрыла глаза от яркого света, который лился из коридора. Этот похититель был крупнее второго. Именно он забрал их одежду.

– Чарл, что он… – Эми придвинулась ближе.

– Ш-ш-ш-ш-ш, – успокоила ее Чарли.

Одну руку мужчина держал за спиной. Его ноги были широко расставлены.

Наконец он показал им свою левую руку. В ней был черно-белый котенок. У него были сонные и равнодушные глазки.

Чарли немедленно ощутила теплоту – она не могла оторвать взгляд от комочка меха, который, открыв глаза, пытался осмотреться вокруг.

Внизу живота у девочки появилось неприятное ощущение.

Чарли подняла глаза и посмотрела на лицо мужчины. В углах его глаз она заметила морщины. Он улыбался, но улыбка была очень холодной. Смотрел он вовсе не на котенка, а прямо на Чарли.

Неприятное ощущение в животе усилилось. Оно походило на то, которое Чарли чувствовала перед походом к зубному. Только гораздо хуже. Она могла слышать, как сердце колотится у нее в груди. Чарли хотелось подпрыгнуть и выхватить котенка из рук мужчины, но ее всю, с ног до головы, охватила дрожь.

Она с трудом сглотнула, пытаясь взять свое тело под контроль. Во рту все пересохло. В горле застряли слова, которые были слишком страшными, чтобы произнести их вслух.

Чарли смотрела, как мужчина поднял правую руку и сжал ею горло котенка. А затем одним быстрым движением свернул животному шею.

Чарли и Эми закричали.

Ким прослушала запись во второй раз. Все находившиеся в комнате замерли, не отрывая глаз от телефона.

Крик, все еще звучавший у нее в ушах, был настолько ужасен, что Стоун показалось, что ее сейчас стошнит.

Она бросила телефон на стол и выбежала из комнаты.

Сделав двадцать шагов, инспектор оказалась на холодном ночном воздухе. Со сжатыми кулаками она обошла вокруг пруда в саду. Ей хотелось заехать самой себе по физиономии. Ее требование доказать, что девочки еще живы, привело к тому, что им сделали больно, а этого она вовсе не хотела. Ведь ее задачей было всячески защищать девочек. Она вообще должна была давно вернуть их домой. Они были детьми – голыми, испытывающими ужас, а теперь еще и боль.

– Будь это все проклято! – прорычала она, нанося удар по воздуху.

– Это нечестно. Дерево не сделало вам ничего плохого.