всех. Дочь Уилла в линялых джинсах, порванных на колене. Сына с теми же густыми темно-рыжими волосами, тем же сильным подбородком и серыми глазами. И его жену, с которой я незнакома, но все равно чувствую близость с ней. В такие времена они должны быть вместе. Все люди должны быть вместе во время кризисов.

* * *

Когда Уиллу пора говорить, в зале только два репортера, и оба без операторов. Он правильно предполагал, что все новостные каналы отсюда до Сан-Франциско будут снимать не нас, а приезд Вайноны Райдер в Петалуму. По офису Уилла весь день ходят слухи, как Райдер вышла с поисковыми группами и несколько часов звала Полли в мегафон.

Но я не собираюсь тонуть в разочаровании. Что бы ни происходило там ради Полли, здесь и сейчас происходит другое. Сюда пришел город. В зале вдвое больше людей, чем я надеялась собрать. Здесь Тэлли. Рядом с ней в моторизованном инвалидном кресле сидит незнакомый мне мужчина. «Паттерсон» закрылся, и все работники пришли сюда. Некоторые даже не переоделись. Продавцы, которых я встречала на рынке, парень, заливавший бензин в мою машину на заправке у Литтл-Ривер, женщина, двадцать пять лет заправляющая почтовым отделением. И Шерилин Ливит, которая отвечает на звонки в офисе шерифа, со своим лохматым приятелем-музыкантом Стюартом, играющим фолк в паре очень приличных отелей. Грей и его мама, Кейтлин Манси и ее отец Билл, который управляет «Маяком», и даже Калеб — и от этого мне хочется плакать, потому что я знаю, в какую цену это ему обошлось, какие ворошатся воспоминания, и так слишком близкие к поверхности.

Когда зал затихает, Уилл встает перед стендом в честь Кэмерон, где его ждет микрофон, и поднимает новую листовку со словами «Подозревается злой умысел», красными, как пощечина.

— Я знаком с большинством из вас и знаю, на что вы способны. Знаю ваши сердца. Двадцать первого сентября Кэмерон Кёртис пропала из своего дома посреди ночи. У нас есть основания полагать, что ее к этому принудили. С тех пор поступили сообщения о пропаже еще двух девочек, как вы, несомненно, слышали. Обе в пределах сотни миль от нас. Невозможно сказать, есть ли тут какая-то связь с исчезновением Кэмерон, но я скажу вам другое. Мы сейчас нужны всем этим девочкам. Каждый в этом зале, во всем округе, вверх и вниз по побережью. Я прошу вас помочь в поисках. Вы работаете. Я это понимаю. У вас есть своя жизнь, но вы можете раз в неделю выйти на поиски с организованной группой. Вы можете запечатывать конверты с листовками у себя на кухне. Отвечать на телефонные звонки, обходить дома, говорить с людьми. Некоторые из вас знакомы с Кэмерон, но большинство — нет. Ее мама и папа живут уединенно и редко появляются на людях. Однако даже если вы впервые видите Кэмерон на этих листовках, я хочу, чтобы вы хорошенько посмотрели. — Он оборачивается к стенду. — Кто-то причинил вред этой девушке. Мы не знаем, кто, но сейчас это наша беда. Она ребенок и заслуживает лучшего. Давайте сделаем так, чтобы она это получила, о’кей? Давайте вернем ее домой.

Пока гремят аплодисменты, Трой Кёртис встает и выходит к микрофону. Я едва его узнаю. С момента нашей последней встречи он постарел на десять лет. Бледный и скованный, он берет микрофон. Впервые я не вижу в нем никакого высокомерия.

— Кэмерон — особенная девочка, — сдавленным голосом говорит он. — Она появилась у нас, когда ей было четыре года. Невозможно поверить, что кому-то захочется причинить ей вред. Любое преступление против ребенка, тем более такое — это злодеяние. Против любого ребенка. Она невинная девочка. Пожалуйста, помогите мне ее найти. Я знаю, она должна быть жива. Я это чувствую.

Переполненный эмоциями, Трой передает микрофон Уиллу и возвращается к своему стулу, а люди уже начинают поднимать руки и задавать вопросы. Я оглядываю зал, ища Эмили, но она с мужем не пришла. Она все-таки не готова.

* * *

Когда зал начинает пустеть, уже поздно. Я стою у двери, собираясь выйти и посмотреть, как там Сверчок, когда мимо проходит Калеб. Я беру его за руку, чувствуя, насколько он скован. Его плечи кажутся каменными, но это понятно. Он держит в себе столько воспоминаний, столько боли…

— Рада, что ты пришел.

— Едва не передумал… Похоже, тебя все-таки втянули в это расследование, а?

— Оно слишком важное. Увидимся в ближайшее время?

— Буду рад.

Когда он уходит, появляется Тэлли.

— Мой муж, Сэм, — говорит она; ее лицо теплое и открытое.

Мужчина в коляске младше ее. Ему лет тридцать пять или сорок, и он индеец, с длинными черными волосами, заплетенными в аккуратный хвост, и теплым взглядом темных глаз. Приехав к ней в Комптч, я предположила, что она одинока. Я ошибалась.

— Это детектив, о которой я тебе рассказывала, — поясняет она Сэму.

— Спасибо за ваш труд, — говорит он. — Я могу помочь отвечать на звонки или что-то такое, но я подумал, что могу открыть свою студию йоги для всех, кто захочет просто зайти и немного помолчать. Подышать. Для ребят из класса Кэмерон. Для всех.

— Это очень благородно. Спасибо.

— Я оказался в коляске после несчастного случая, и это изменило мою жизнь. Теперь я много работаю с ветеранами, со спинномозговыми травмами, с людьми, у которых есть проблемы со связью разум — тело.

— Я не знаю, что это такое.

Он прищуривает один глаз, смотрит с мягкой насмешкой.

— Разум. Связь. Тело. Какая часть вас запутала?

— Сэм. — Тэлли смеется. — Веди себя прилично.

— Все нормально. Он забавный.

— Вот так он и заманивает. Он бывает очень убедителен.

— Загляните ко мне на занятия, — перебивает жену Сэм.

— Видите? — Тэлли снова смеется музыкальным перезвоном.

— Мне настолько очевидно нужна помощь? — интересуюсь я.

— Думаю, вам понравятся люди, с которыми я работаю. Они прошли через серьезные испытания, и удивительно, насколько они несгибаемы. Они просто продолжают это делать.

— Что?

— Бороться.

Глава 48

Уже на полпути к машине меня догоняет Уилл и спрашивает, не хочу ли я заехать к нему домой выпить. Я никогда не была у него дома и немного теряюсь, когда он выезжает из городка и направляется на юг по прибрежной дороге, не останавливаясь, пока через пятнадцать минут не добирается до Элка. В своей ранней лесозаготовительной истории эта деревушка стремительно росла, но сейчас в домах, сгрудившихся вокруг универмага и столовой «У Куини», куда Хэп и Иден иногда возили меня завтракать по выходным, живут меньше пяти сотен человек.

Уилл ставит