Осталась лишь худенькая девушка, и Есения даже протянула руку, чтобы остановить ее.

– А как зовут ее мужа, знаете?

– Да не муж он ей, так, сожитель. Военный, красивый, здоровенный, – снова хихикнула девушка, как будто все происходящее ужасно ее забавляло. – Петр зовут его.

– А где он живет?

– Чего не знаю, того не знаю. Извините, надо бежать, у нас генеральный прогон.

Девушка растворилась в воздухе, а Есения продолжала смотреть ей вслед. Происходящее больше напоминало детективный роман, чем настоящую жизнь. Профессиональная пловчиха не могла утонуть в их луже. Если бы у нее действительно прихватило сердце, она бы отошла от водоема как можно дальше. Зато притвориться мертвой, задержав дыхание на несколько мгновений, чтобы произвести впечатление на Есению, ей было вполне по силам. Но зачем? Это все был какой-то идиотский план, чтобы заставить их поверить, что дом проклят?

В голове родилась еще одна фантастическая гипотеза. Петр… А что, если речь шла о Петре Алексеевиче? Но как он мог быть по-прежнему жив? Открыв телефон и найдя в нем сообщение от Маши с координатами садовника, Есения решила съездить к дому Петра Алексеевича. Происходила какая-то чертовщина, и Есения должна была понять, что случилось на самом деле.

По пути к дому садовника она перебирала в голове разные гипотезы. А что, если Ян тоже каким-то образом узнал, что Нина Сергеевна и Петр Алексеевич живы, и решил во всем этом разобраться? И за это его убили? Есения помотала головой, настолько нелепой ей показалась эта идея. Ян, расследующий преступления? Наркоман, живущий в своем собственном мире и мире музыки? Да он не заметил бы, даже если бы трупы лежали у него в доме. К тому же такие незначительные жизненные трудности, как смерть обслуживающего персонала, его не волновали. Но Есения упорно цеплялась за мысль, что если со смертью Нины Сергеевны и Петра Алексеевича все не так однозначно, значит, смерть Яна тоже может быть совсем не тем, чем кажется.

Погруженная в размышления, Есения не заметила, как, следуя указаниям навигатора, добралась до нужного ей адреса.

Петр Алексеевич жил в небольшом поселке недалеко от областного центра. В отличие от дома Нины Сергеевны его жилище содержалось в образцовом порядке. Построен дом был давно, но невооруженным взглядом было видно, что его хозяин вкладывает душу и немало сил в его поддержание. Дом был обложен новым красным кирпичом, ставни недавно заменены на новые, крыша блистала новенькой черепицей. Единственное, что намекало на то, что хозяин уже некоторое время не появляется в доме, был заросший сорняками двор. Деревья, нуждающиеся в весенней побелке, и затерявшиеся в сорняках цветы. Человек, держащий в таком строгом порядке дом, не стал бы пренебрегать садом. Даже неискушенному взгляду Есении было заметно, что раньше саду и огороду уделяли много внимания – грядки были разбиты с идеальной точностью, деревья подстрижены под линеечку, а цветники разбиты по всем правилам. Что было неудивительно в доме профессионального садовника. Но природа уже начинала захватывать свое, а человеческая рука явно не предпринимала усилий, чтобы остановить этот бесцеремонный захват.

Значит, Петр Алексеевич действительно умер. Никакой мистики.

В отличие от соседей Нины Сергеевны, все соседи бывшего садовника Есении были на работе. По крайней мере, никто не поинтересовался, что хочет незнакомая девушка от человека, ушедшего в мир иной.

Сама она не рискнула соваться в дома незнакомых людей и задавать вопросы. Вместо этого решила отыскать местное кладбище, спросив дорогу у прохожих.

Смотрителя на старом кладбище не оказалось, впрочем, как и свежих могил. Есения была сбита с толку – возможно, Петра Алексеевича похоронили в другом месте? Но где именно?

Она решила заглянуть в сельский совет, чтобы разузнать информацию там.

– Я его племянница, – представилась Есения.

– Племянница и не знает, куда дядя подевался? – Чиновница окинула ее долгим подозрительным взглядом.

– Мы долго не общались. – Есения потупила глаза.

– Это понятно, его всю жизнь где-то черти носят. Из военных он вроде как, – хмыкнула дама.

– Да-да, – неопределенно поддакнула Есения и выжидающе уставилась на чиновницу.

– Не знаю я, где он, – пожала плечами та. – Как с Нинкой поругался и та выселилась, он тут еще пару недель был, а потом пропал. Соседи слышали какой-то шум, ссору, но никто ничего не видел. Нет Пети, растворился в воздухе. Где искать, не знаю, мне он не звонит, не пишет. Попробуйте записку оставить в почтовом ящике. Может, объявится.

– Так он жив? – бестолково переспросила Есения.

– Господи, что же это вы такое говорите? – Чиновница решила было перекреститься, но вовремя вспомнила, что при исполнении. – Жив он, конечно. По крайней мере нам о его смерти ничего не сообщали.

Из здания сельского совета Есения вышла с гудящей головой, пытаясь упорядочить всю информацию, лавиной обрушившуюся на нее. Итак, судя по всему, и Нина Сергеевна, и Петр Алексеевич не умерли тогда, когда все думали, что они умерли. Они состояли в связи и проникли в дом с какой-то определенной целью. Но с какой? После нескольких дней пребывания в доме опытным грабителям, способным на такие авантюры, стало бы ясно, что поживиться в особняке особо нечем. Вряд ли бы они стали выволакивать хрустальные люстры или портрет Второва под покровом ночи. К тому же Петр Алексеевич и так присматривал за домом. Если бы ему так захотелось что-то украсть, он бы сделал это давно. Зачем понадобилось устраивать целые представления, выдавать себя за других людей, разыгрывать собственную смерть и привлекать к этому высоких чиновников?

Возможно, им заплатили журналисты? За эксклюзивную информацию о Яне многие издания отвалили бы кругленькую сумму. Но зачем нанимать для этого сельских деятелей? И опять же разыгрывать их смерть? В один прекрасный день они могли бы просто не выйти на работу и исчезнуть. Впрочем, люди, идущие на преступление, не стали бы так легко давать свои личные документы, их можно было слишком легко вычислить и засудить. Ведь всех, кого нанимали на работу к Яну, обязывали подписать договор о неразглашении информации, и прописанные там штрафы были огромными. Значит, они были уверены, что никто их искать и судить не будет. Но почему?

Голова шла кругом.

Сев в машину, Есения направилась к дому, по пути решив остановиться на заправке и выпить кофе. Ей нужно было обдумать всю информацию.

А что, если целью был не Ян, а дом? Им что-то нужно было в доме? Или же… или же им нужен был сам дом! Но зачем?

Есения просидела на заправке около часа. После трех порций кофе она решила вернуться в дом и тщательно обыскать его с чердака до подвала. Возможно, в нем