темноты. Этот страх рождал в живущих здесь людях ненависть к себе и другим, толкал на отчаянные поступки, иногда даже ради дозы наркотиков или бутылки палёного алкоголя. Тут не существовало ни электронных тринтаров ни самой Сети, и купить что-либо было невозможно, а личности, когда-то занесенные на идентификационные карточки, стерлись вместе с ними, оставив людям только клички. Кто-то называл Трущобы «тёмной стороной» того сияющего, играющего лёгкой музыкой и весёлыми шутками, города-столицы Аполотона, что они служат внутренним миром всего блестящего и иллюзорного, что создала Нелия. Что это и есть настоящее «достижение технического прогресса», олицетворение всей души города, но кто же их слушал, увлечённый трудовыми буднями и радостным фарсом ночной жизни?

А вот Блунби послушал. Где-то на старом складе или книжном магазине, старик Теннан Гай, один из немногих добрых людей в этом месте, откопал целую коробку с бумажными книгами. Большинство из них давно истлело, превратившись в труху и пыль, но некоторые всё же уцелели. По словам Теннана, раньше, когда он работал библиотекарем в Аполотоне, таких книг было много и на заре становления голографических носителей их раздавали бесплатно каждому желающему. Правда, все они бесследно исчезли, не оставив потомкам такого наследия, а потому такая находка для него - настоящий подарок судьбы. И среди прочего ему на глаза попался сборник сказок, придуманных невесть когда древними людьми, который он и подарил Блунби. Спрятав книжицу под пальто, мальчик тайком уходил из старого приюта и, если Эметул светил достаточно ярко, читал на крыше недостроенной высотки едва видимые тексты уже давно забытого автора. Сказочные миры и благородные рыцари, милые тайли и храбрые друзья, все это казалось таким далеким и несбыточным, что Блунби поначалу только посмеивался, не веруя, что такое вообще может существовать. Но всё чаще он обращал свой взгляд на «запретную столицу», сиявшую огнями во весь горизонт. В его замёрзшей душе зародилась маленькая искорка, как магнит манящая его туда, в неизведанный, но желанный мир, только и ожидавший, что его откроют, как представлял его себе мальчишка. Фантазия, пробуждённая сказками, раскрашивала его чёрную реальность иными, более светлыми красками. Сколько он мечтал, что однажды вырвется из этого бесконечного кошмара, сойдёт с тропы всеобщего уныния и страха друг перед другом и, наконец, попробует ту булочку с яблочным повидлом, которые были на столе сказочного рыцаря, пирующего после похода в пещеры драконов. Годы шли, и Блунби всё дальше уходил от ненавистного приюта, печальным мертвецким взором провожающий его всякий раз. И вот сегодня он решился отправиться в свой первый большой поход.

Шуршание шин энергомобилей, быстро проезжающих по чёрной слегка выпуклой дороге, то и дело останавливал его, заставляя пригибаться. Скрип старой металлической двери ближайшего здания едва не заставил бежать обратно, однако Блунби собрал волю в кулак и представил себе, что он тоже рыцарь, что шёл через зловонное болото навстречу судьбе. «Я не боюсь! – повторял он про себя. - Не боюсь!» Он уже начал различать редких прохожих, с опаской заглядывающих в темную улицу, но тут же отводящих взгляд, словно почувствовал незримую опасность. Осторожно коснувшись рукой угла самого крайнего дома, Блунби медленно высунул голову на освещенную улицу. Жилые стоэтажные высотки через дорогу, казалось, пристально следили за мальчишкой жёлтыми глазами-окнами, делающему первые шаги навстречу неизвестности, выходя из тьмы на свет, и твёрдо решив никогда не возвращаться обратно. Он ненавидел Трущобы. Там не было ничего, что могло бы заставить его память сохранить воспоминания. Только холод, голод и темнота.

Прошедшая мимо молодая пара с презрением и даже некоторым удивлением посмотрела на него, вжавшегося в стену нежилого дома сироту, со взглядом затравленного зверька. Мужчина был одет в синее, лоснящееся пальто с меховым воротником, очевидно очень теплое, раз его обладатель даже расстегнул верхние клепки на воротнике. Женщина же имела довольно элегантную шубку серо-стального окраса и чёрные кожаные женские сапожки, каблуками которых она звонко стучала по камням тротуара.

Они выглядели совсем не похожими на те фантазии, что рисовал Блунби в голове, когда шёл сюда. Его жёсткие черты лица явно не понравились мужчине и он, проворчав «оборванец!», быстро ушёл с дамой подальше от грязного мальчишки, посмевшего осквернить их город своим присутствием. Шмыгнув немного сплюснутым носом, Блунби решил продолжить шествие дальше, как вдруг почуял тонкий аромат сладкой еды. Не тех помоев, что ему приходилось есть в приюте, а запах настоящей, сытной еды. Опьянев от этого амбре, он, едва передвигая ставшие ватными ноги, окончательно вышел на свет и нервно оглянулся в поиске источника этого дивного аромата. То ли его нюх обострился от постоянной борьбы за жизнь, то ли ветер дул в его сторону, но небольшое кафе, источающее аромат свежей выпечки на всю улицу, обнаружилось только спустя десять минут блуждания, и то на другой стороне дороги, рядом с жилым домом. Блунби, не помня себя от открывшегося у него с удесятерённой силой голода, что было сил побежал к этому заветному месту, едва не угодив под колёса пронёсшегося энергомобиля. Словно гора самоцветов перед ним предстали пирожки разных форм, уложенные на витрине под термическим колпаком. Прильнув к стеклу, Блунби с жадностью проглотил слюну – такого он даже и представить боялся! Вот оно счастье – так рядом, нужно лишь протянуть руку и… и тяжёлая рука легла на его плечо, наполняя тело страхом от внезапного осознания, как далеко он забрался.

- Он из старого города, - сказал равнодушный мужской голос над его ухом, - определено по одежде и уровню загрязнения тела.

- Последний, - согласился с ним его товарищ, отличающийся более низкой интонацией.

Резко дёрнувшись, Блунби обернулся и с ужасом замер, широко открыв голубые глаза. Перед ним стояли два двухметровых человека, одетых в серебристую броню, покрывающей всё тело, как рыцарские латы. На их головы были надеты такого же цвета шлемы и маски, закрывающие лица, оставляя только сияющую голубым светом гладкую пластину вместо него. «Это они! Похитители из металла!» - ужаснулся Блунби, озираясь в поисках спасения, словно загнанная в угол крыса.

- Последний, - равнодушно повторил первый, мёртвой хваткой вцепившись ему в плечо, - возвращаемся.

- Пустите! Я никуда с вами не поеду! – вскрикнул Блунби осипшим от холода и страха голосом. - Отвалите от меня!

Но солдат подхватил сопротивляющегося Блунби, словно тот был бумажный, и поднёс к открывающимся створкам салона чёрного грузовика.

Он закричал. Пронзительный визг мальчишки, перепуганного до потемнения рассудка, огласил улицу, но проходящие мимо хорошо одетые люди лишь усмехались этому проявлению страха. Никто