Иногда приезжает даже Луиза.

Мы, женщины, оставляем свои кринолины и скользим по залам в разлетающихся юбках. Мужчины весь день на охоте, а вечером мы готовим ужин из дичи и плодов, собранных в своем саду. А иногда мужчины сами готовят! В полночь мы катаемся по реке в гондолах, украшенных фонариками, скользим по воде, как будто пребываем в ином мире. Старые ханжи в Версале неодобрительно фыркают и шипят, что Шуази подрывает авторитет Его Величества, поскольку нельзя допускать, чтобы король вел себя подобно простому крестьянину и пренебрегал священным дворцовым этикетом. Но лишним доказательством моего все возрастающего влияния является то, что Людовик игнорирует их болтовню.

Король любит пейзажи и садоводство даже больше, чем строительство. Он хочет расширить лабиринт и вновь отдался своей давно забытой страсти – выращиванию овощей. В детстве Флёри подарил ему маленький огород, где Людовик выращивал салат. А сейчас он с горящими глазами присматривает за садом, следит как за декоративными, так и за огородными растениями. Он заботится о том, чтобы грядки были чисто прополоты, овощи идеально посажены, политы и удобрены молоком и птичьей кровью.

Людовик до сих пор предпочитает салат всем другим овощам. Я замечаю, что ему нравятся многослойные овощи: капуста, брюссельская капуста, лук. Это удивительное изменение его личности, возможно, ключ к тайнам его характера. Меньше всего меня интересует садоводство, но я делаю вид, что в восторге, и иногда даже решаюсь запачкать перчатки. А однажды мне на руку упал червяк. Я раздавила его, не дожидаясь, пока Людовик его спасет, – король чрезвычайно сентиментален, когда дело касается насекомых и прочей живности.

Каждый день после утренней службы, но до того, как поехать на охоту, мы прогуливаемся по саду и смотрим, насколько вырос его любимый салат, как будто следим за тем, как растет дофин (в этом году мальчику исполняется одиннадцать, будучи единственным сыном среди рассадника дочерей, он намного ценнее, чем салат). Когда салат уже пора собирать, Людовик сам аккуратно его срезает, а потом с огромной помпой и торжественностью салат подают на ужин. Гости из кожи вон лезут, восхищаясь свежестью, хрустом и размахом листьев. Доходит просто до смешного!

Я сочиняю забавные стихи, сравнивая салат Его Величества с солнцем:

Наедине я заставляю Луи смеяться над абсурдностью моих восхвалений; это настоящий подвиг для человека, которому льстят с рождения и который полагает, что лесть – это обычная речь. Мы договариваемся, что, когда будут собирать следующий урожай «золотисто-зеленого шара», попросим гостей восхвалять салат в стихах и дадим приз тому, кто сочинит самую нелепую похвалу. Как приятно видеть, когда придворные выглядят нелепо, сами того не понимая.

Приз выиграл герцог де Ришелье, приятель короля с юности, который недавно вернулся из Вены. Он прекрасно образован, поэтому совершенно неудивительно, что в своей оде он сравнил листья салата с плащом, дарованным Венере, положил стихи на музыку и исполнил в сопровождении скрипачей. И выиграл. Мне кажется, что он насмехался над нами, но по его серьезному виду это сложно понять. Наши взгляды во многом сходятся.

* * *

Людовик всецело и полностью без ума от меня, и со временем его чувства ничуть не угасают. Должна признаться, что порой мне становится неловко от его обожания, а еще он может вызывать раздражение – совсем чуть-чуть. Когда я не в настроении, мне трудно быть мягкой и милой, как он того желает.

Но, наверное, отчасти в этом и заключается мой успех: нельзя давать мужчине, даже королю, все, что он хочет. Если всегда уступать, он только еще больше задерет нос, а я не хочу, чтобы Людовик когда-нибудь превратился в самовлюбленного дурака. Я всегда настороже, поскольку любовь – штука тонкая, ее легко вырвать с корнем, как репу.

Поначалу я хотела выслать Луизу, но сейчас вижу, что от нее не исходит никакой угрозы. Все не устаю удивляться, что она моя родная сестра, поскольку мы очень разные. Луиза в нашей жизни кажется привидением, но в том, что она рядом, есть и свои преимущества. Она выполняет свою роль, когда, как здесь говорят, «приезжают гости». И всем известно, что мужчины во всем любят разнообразие. Мужчина проглотит все, когда голоден.

Из всех, кто меня окружает, больше всех я доверяю Луизе. Во всяком случае, мне так кажется. Если хотите, я – генерал, а она – мой адъютант. Она внимательный слушатель, и я всегда могу рассчитывать на то, что она будет рядом со своим печальным взглядом и тоскливым выражением лица – как будто в ожидании, когда ее то ли пнут, то ли погладят. Она настолько добра, что если бы ее кто-нибудь попытался заколоть ножом, то, скорее всего, она бы сделала реверанс и сама протянула нож убийце.

К тому же приятно иметь рядом хотя бы одного друга. Нельзя сказать, что у меня появилось много друзей. Вокруг достаточно людей, которые думают, что я слишком страшная, чтобы король мною надолго увлекся, что у меня не хватит на это обаяния.

Люди всегда меня недооценивают.

Шаролэ с ее детским сюсюканьем и напудренными фиолетовыми волосами только и знает, что плетет против меня интриги. Она стареет и начинает напоминать фиолетового клоуна. Король дружен с ней с детства, но мне не нравится эта близость. Мне кажется, что следует отвадить ее от короля. Оставлю одну графиню де Тулуз: Людовику необходима материнская опека, а от меня он ее точно не получит.

С течением времени кардинал Флёри даже не пытается скрыть свое неодобрение, а я, в свою очередь, в долгу не остаюсь. Кардиналу уже лет двести, но у него до сих пор живой ум. Человек без возраста, но с десятилетиями опыта за спиной, он хитрый и опасный противник. Он любит все держать под контролем. Именно он выбрал Луизу в качестве любовницы короля. Должна признать, его стратегия оправдалась во всем: из Луизы получилась очень послушная любовница, которая никогда не вмешивалась в политику.

Относительно меня Флёри быстро понял, что, несмотря на то, что мы с Луизой сестры, на самом деле сложно найти более непохожих людей. Он никак не повлиял на увлечение короля мною, поэтому с самого начала мы с ним не сошлись. Я просто уверена, что ему хотелось бы, чтобы я испросила его благословения перед тем, как вообще заговорить с королем! Какая чушь!

Поэтому мы стали врагами, но на моей стороне молодость, время и очарование, которые он не может применить в отношениях с королем. К тому же он наверняка скоро умрет.

Впрочем, я не единственная, кто ждет его смерти. Он получил абсолютную власть с тех пор, как королю исполнилось двенадцать лет, – слишком долгий срок для одного человека, который, кстати, не имел на это никакого права. Целое поколение взрослых мужей и министров так и ждут в кулисах, стремясь дорваться до власти и богатства.

Несмотря на постоянное присутствие Флёри, мое влияние на Людовика становится все сильнее, и в последнее время он даже принял несколько решений без благословения кардинала. В прошлом месяце мне удалось устроить встречу одного приятеля, месье де Бретёй, с министром обороны. Прямо на глазах у Флёри.