Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставалось провести последние два дня в Кракове. Лита вдруг поняла, что все это время обходилась без сигарет. Это ее очень обрадовало — последние нити, связывающие с неудачами прошлого, рвались безболезненно. Двухнедельное путешествие подходило к концу. Мартовы не заметили, как пришло время возвращаться домой.
Там их ждала Елена Васильевна, все эти дни контролировавшая ремонтные работы в загородном доме. Уезжая, Мартов отдал распоряжение обновить ванную комнату, спальни и кухню. Свои пожелания он высказал Дмитрию Реброву — человеку, сделавшему не один ремонт в его квартирах. Только теперь Дмитрий не прыгал сам на козлы, а лишь отдавал распоряжения и следил за исправностью выполнения пожеланий заказчиков. Его строительная фирма процветала, такие клиенты, как Мартов, были его визитной карточкой и гарантией качества. Одним словом, поговорив со Стебловой по телефону, Мартов сделал вывод, что все готово в лучшем виде.
— Мы приедем пятнадцатого к полудню. Приготовьте обед на свой вкус.
— Вернее сказать, на ваш, Георгий Иванович.
— Что касается кулинарии, он у нас полностью совпадает. — Двусмысленность фразы была очевидной.
— Надеюсь, с Аэлитой Владимировной тоже не будет никаких проблем?
— Абсолютно. Она человек неприхотливый. Я потихоньку порчу ее, но как не баловать?
— Разумеется. Я все приняла к сведению.
— Дети не звонили? — с надеждой спросил Мартов.
— Нет, только поздравление с бракосочетанием пришло по электронной почте от Ивана. — Последовала пауза, заполнять которую Стеблова не торопилась.
— Ну, хорошо. Еще одно, Еленочка. Пусть сделают генеральную уборку в городской квартире. — После гибели Светланы Мартов не жил там. — Я, честно говоря, не знаю, для чего мне это, но чувствую, что надо.
Стеблова не сразу ответила утвердительно. Она сама последний раз была в той квартире, когда в зале стоял гроб с телом ее бывшей хозяйки. Черные пятна завешенных зеркал, заплаканные лица Ивана и Милы. Множество незнакомых лиц и Мартов, сидящий в изголовье. Он выглядел бледнее обычного и тупо, никак не реагируя на подходивших к нему людей, смотрел на блестящий паркет. Елене Васильевне тогда казалось, что он должен был в эти минуты вспоминать свою последнюю ссору с женой два дня назад. Светлана кричала, плакала, он поначалу говорил негромко, размеренно, а в конце его голос звучал, как раскаты грома над головой. Будучи по натуре нелюбопытной, Стеблова не могла вслушиваться в происходящее. Отрицательная энергия, исходившая от потерявших над собой контроль двух людей, могла свалить с ног. Елена закрылась тогда в своей комнате и для верности прикрыла руками уши. Она сидела в кресле, раскачиваясь, как неваляшка, повторяя про себя какой-то несуразный текст. Бессмысленность собственных слов помогала отгородиться от происходящего в доме. В таком положении ее застал Мартов. Видимо, он стучал, но она не слышала. Увидев ее испуганное лицо, Мартов попросил извинения и сказал, что все в порядке. Попросил приготовить на ужин что-нибудь острое и выставить коньяк. Где-то через полчаса громко хлопнула входная дверь. Елена заканчивала приготовление ужина. Георгий зашел на кухню и, обхватив голову руками, тихо сказал:
— Составьте мне компанию, Еленочка. Очень хочется выпить не красного вина, а чего-нибудь покрепче, но один я это делать не привык. — Она с удовольствием согласилась. Мартов был замечательный собеседник, однако в тот вечер просто молча ел и пил, изредка поднимая бокал, чтобы раздался приятный хрустальный звон. Стеблова почти не притронулась к еде, наблюдая за непохожим на себя хозяином.
Было уже около полуночи, а Светлана так и не возвращалась. Это было непохоже на нее. Она часто уезжала на машине в любое время дня, не объясняя, куда направляется. Просто всегда говорила, когда вернется. В спальне Мартова погас свет, Елена тоже легла, но сон не сразу одолел ее. Она все думала о том, что ее хозяева совершенно не жалеют друг друга. Прожить столько лет вместе и так и не притереться! Даже если страстное чувство прошло, есть другие, гораздо более сильные чувства, позволяющие щадить, беречь то, что создавалось годами. У нее не было семьи, она так построила свою жизнь, что этот дом заменил ей все. Первая неудавшаяся любовь отбила у нее охоту еще раз попытаться найти свое счастье. Сейчас Стеблова жалела, что поддалась своим эмоциям, максимализму и беспощадности юности. По крайней мере, у нее был бы ребенок, а значит, смысл жизни. Теперь, пожиная плоды давнего выбора, она лежала без сна, пытаясь понять, насколько хватит терпения у ее хозяев? Где предел выливаемого друг на друга разрушительного, несправедливого гнева? Елена ворочалась, не могла найти удобного положения, наконец заснула неглубоким, тревожным сном. А ночью раздался телефонный звонок. Она сразу услышала его, но подходить к телефону первой не стала. Ей хотелось, чтобы у трубки оказался Мартов. Его лицо мгновенно лишилось расслабленности сонного состояния. Мартову сообщили, что его жена попала в автомобильную катастрофу и скончалась в реанимации, не приходя в сознание. Вереница событий, последовавших за этой трагедией, выстроилась в голове Стебловой очень четко.
Больше трех лет прошло с того рокового вечера, когда Елена Васильевна никак не могла поймать ускользающий взгляд хозяина. Он сидел у гроба, не поднимая глаз, все время расслабляя мешающий дышать галстук, ворот рубахи. После поминок он отдал ей ключи и сказал:
— Не знаю, понадобится ли мне эта квартира. Храните их где-нибудь, чтобы вы знали.
Он чувствовал себя виновным в смерти жены. В этом не было сомнения. В заключении экспертизы говорилось, что содержание алкоголя в крови погибшей в три раза превышало норму. Вероятно, после скандала Светлана, по обыкновению, заехала в какой-то бар и откровенно напилась. Может, она сделала это специально? Оставила на дне бокала последние проблески разума и отдалась воле случая. Незадолго до случившегося она говорила какие-то странные для Стебловой вещи.
— Чего можно ожидать от человека, вычеркнувшего из жизни собственную мать? Нельзя прощать такое. Это был мой первый шаг к пропасти, над которой я стою уже много лет.
Мартова была тогда изрядно пьяна. Георгий, по обыкновению, задерживался на работе, а она, глядя по видео свой любимый фильм «Поющие в терновнике», потихоньку в одиночку выпила почти бутылку коньяка. Остановив просмотр, она тогда позвала Елену. Та застала ее с виноватой улыбкой на лице. Это означало, что она не может самостоятельно добраться до своей кровати и просит ей помочь. Вот тогда, неожиданно твердо, она и произнесла те слова. Расспрашивать подробности было в этой ситуации глупо. Да и честно говоря, Стеблова не любила лезть в душу. Придерживалась мнения, что каждому рассказу свое время. Теперь она наверняка никогда не узнает, что хотела сказать хозяйка.
Последнее время отношения в семье Мартовых напоминали плот, безжалостно треплемый штормом. Наконец сила волн оказалась разрушительной. В любом случае Стеблова считала, что Мартов виноват в гибели жены. Несчастный случай, о котором писалось в газетах, расценивался Еленой как самоубийство женщины, сделавшей наконец этот последний шаг в пропасть. Потом Стеблова наблюдала, как Мартов стоически переносит положение вдовца. Она вглядывалась в его отточенное красивое лицо, пытаясь найти новые горькие морщинки, складки у рта. Тщетно. Георгий Иванович погрузился в работу и ничем не высказывал потребности поделиться горем. Он замкнулся в себе, занимаясь исключительно делами банка. Елене Васильевне он вскоре предложил переехать к нему в загородный дом. Теперь она не уезжала по вечерам, оставаясь в бывшей комнате Ивана на первом этаже. Ей это было гораздо удобнее. Отпадала необходимость подниматься рано, чтобы успеть вовремя добраться до работы. Ей часто приходила в голову такая мысль еще при жизни Светланы, но предлагать сама она не могла, а хозяева молчали. Сама одинокая, Елена столько лет отдала семье Мартовых, что давно воспринимала их проблемы как свои. На ее глазах росли дети, отдалялись друг от друга взрослые, а потом и Ваня с Милой не пожелали оставаться под крылом всемогущего отца. Их отъезд за рубеж Светлана переживала тяжело, только Мартов, как всегда, сохранял спокойствие.