– Ты слышал? – взволнованно спросил тот. – Где это?

– Вероятно, в перелеске… При сильном ветре невозможно определить, откуда идет звук…

Полухин изменился в лице, резко развернулся на каблуках и зашагал к кладовой, где хранились некоторые припасы и разные мелочи, необходимые в хозяйстве. Воронин поспешил за ним.

– Твоя работа?

– В смысле? – опешил управляющий.

Ключ от кладовой, как обычно, торчал в дверях. Хозяин повернул его, ворвался внутрь, включил свет и потребовал показать ему манок.

– Кажется, я бросил его в ящик с инструментами…

– Ну да, – кивнул Воронин. – Он валялся среди отверток. Я только вчера видел тут эту штуковину. Еще подумал, надо бы спрятать подальше.

– Так почему не спрятал?!

Управляющий пожал плечами.

– Это было не срочно, я закрутился и забыл…

– Дай мне его сейчас же! – потребовал Николай. – Я хочу подержать его в руках и убедиться, что… что…

Он задыхался от возмущения и злости. Званый ужин испорчен, Ирина расстроена, гости будут разочарованы. И всему виной – какая-то чертова электронная игрушка!

Воронин с недоумением перебрал инструменты в ящике, но того, что он искал, там не оказалось…

Катерина Матвеевна принесла Ане ужин в комнату.

– Как ты просила, – приговаривала она, подкладывая девушке под спину подушку. – Какао с пирожком. Садись, дочка, поешь.

Перед уходом доктор притащил охапку дров и подбросил в печь. В доме было тепло, а в окна бил косой дождь. Яблони в саду размахивали корявыми ветками. Поселок погрузился в непроглядный мрак. Где-то по соседству хлопала от ветра калитка.

– Света так и нет?

– Теперь не скоро дадут. Привыкай жить при керосиновой лампе. Чем плохо-то?

– Воняет, – Аня сморщила носик и уселась поудобнее. – Чадит.

– Ну, от чаду еще никто не помер. А ты ешь, не брезгуй.

Аня откусила пирожок, попробовала какао.

– Горячее…

– А ты подуй.

Пенсионерка напомнила ей бабушку, которая возилась с ней в детстве. Беззаботные были годы, счастливые! А она, глупая, мечтала вырасти и стать актрисой, выступать на сцене. Вот, выросла…

– Катерина Матвеевна, – робко начала Аня. – Что Антон говорил? У меня с головой все в порядке? Сильно я ушиблась?

– Да вроде ничего такого. Голова цела, а царапины заживут.

– А вы в чудовище верите?

– Больно много странностей вокруг этого, – вздохнула хозяйка. – Не захочешь, поверишь. Савелий, вон, серебряные пули отлил специально, чтобы оборотня обезвредить.

– Оборотня? – боязливо переспросила девушка.

– Я сама зверя не видела. Бог миловал! А люди разное говорят…

Катерина Матвеевна покосилась на темные от времени иконы, доставшиеся ей от родителей, и погладила Аню по плечу.

– Да ты не бойся. Главное ночью на болота не ходить, а сюда оборотень не доберется.

– Лучше бы я на старый погост не ездила, – голос девушки дрогнул, и она чуть не выронила чашку. – Теперь мне всю жизнь кошмары будут сниться.

– Ты в себе страх не держи, дочка. Это вредно! Выговорись, выложи все, как на духу… глядишь, и полегчает.

– Кажется, я с ума схожу…

Катерина Матвеевна сочувственно покачала головой.

– Вы, городские, хлипкие, – заключила она. – А места здесь суровые, и не таких ломали. Нечего тебе, Анюта, по ночам на пустырь шастать! Хоть ты и с мужиками поехала, а все равно пострадала. Не доглядели они за тобой! Своими делами были заняты. Это у них всегда так. Сначала их собственный интерес, потом наш, бабский. Ты уж не обижайся на меня за прямоту…

– Я не обижаюсь.

Пенсионерка горестно вздохнула и продолжила свою мысль:

– Этот твой продюсер…

– Илья сценарист, – поправила ее девушка. – Он пишет сценарии для кинофильмов.

– Ну, кем бы он ни был, а ты на него не рассчитывай. Холодный он к тебе, дочка, равнодушный. Уж я-то вижу! Ты лучше к Антон Петровичу присмотрись. Он не чета Илье. Добрый, покладистый, заботливый… Кто за тобой первый в лес побежал?

– Доктор. Если б не он… не знаю, чем бы все закончилось.

– Поверь моему опыту, Илья твоим не будет. Не создан он для семьи! Ветреный мужик… Красивый, статный, но ненадежный.

Аня смущенно промолчала. В словах Катерины Матвеевны звучала правда, которую она не хотела принимать. Воспоминания минувшей ночи подтверждали мнение хозяйки.

– Меня там у камня чуть кондратий не хватил, – призналась девушка. – Такого ужаса я давно не испытывала. Может быть, никогда. Мрачное, дикое место… даже от руин церкви веет чем-то зловещим. Бр-р-ррр…

– А ты псину, в которую Савелий стрелял, видела? Или это все брехня?

Аня содрогнулась и закрыла глаза.

– Почти как вас… Косматый, огромный и дышит, как паровоз… Когти медвежьи, пасть волчья, глазищи горят… И запах от него идет жуткий!.. Будто падалью несет… и еще тухлыми яйцами…

Катерина Матвеевна ахнула и прикрыла рот натруженной ладошкой.

– Думаю, зверь меня почему-то пощадил, – добавила девушка. – Пожалел, что ли?

– Пресвятая Богородица тебя уберегла, – прошептала пожилая дама, осеняя себя крестом. – В той церквушке, что рядом с погостом, икона раньше висела чудотворная. Богородица с младенцем! Говорят, к ней со всей Тамбовской губернии паломники стекались, богатые пожертвования делали.

– А где эта икона сейчас?

– И-и, милая, она еще в царские времена пропала. А потом и храм пришел в запустение…

* * *

Манок, то бишь электронный звуковой имитатор, как сквозь землю провалился.

Полухин метал молнии, управляющий неуклюже оправдывался, доктор отпаивал Ирину вином. Илья, пользуясь моментом, помогал Мэри носить посуду и накрывать стол для десерта.

– А что случилось-то? – мимоходом осведомился он. – Что за переполох в благородном семействе? Неужели из-за собачьего воя? Так это, насколько я понял, в здешних местах не редкость.

– Манок исчез, – шепотом сообщила она. – Ну, который воет, как волк. Видать, кто-то опять его в дупло сунул… или куда-то еще. И привел в действие! Включил то есть…

– Не лень же кому-то людей пугать! – возмутился Илья. – Манок управляется дистанционно? Значит, его и отсюда включить можно? Прямо из дома.

– Бог с тобой, Илья! Что ты такое говоришь?

– Я привык мыслить рационально. Удобнее всего поместить манок где-то снаружи, держать пульт под рукой и в удобный момент устраивать панику.