— Давай я расскажу тебе все по порядку, — предложила Дарби.

Она заканчивала пересказ вчерашнего разговора с Джоном Смитом, когда им сообщили, что пора выдвигаться.

Спецагенты сопровождали их до огромного черного фургона у главного входа. Они шли совсем рядом, держа оружие наготове. Агенты охраняли всю улицу, расположившись вдоль домов и на перекрестках. Один из них лежал на крыше дома напротив. Еще один стоял у боковой двери второго черного фургона, в котором сидел Кейси. Подавив страх, он смотрел, как в сотнях миль отсюда сотрудник ФБР осматривает забрызганные кровью стены, пол и тела в поисках улик, которые могли бы привести их к его жене и дочери прежде, чем они пополнят ряды мертвых.

Дарби зашла в фургон. Куп не отставал. Она увидела Сергея, который ссутулившись сидел за небольшим письменным столом. Прижав к уху телефон и опершись лбом на ладонь второй руки, он внимательно слушал человека на другом конце линии.

Боковая дверь захлопнулась, и автомобиль пришел в движение, вначале медленно, но постепенно набирая скорость. В фургоне, освещенном полудюжиной мониторов, моргающими лампами под потолком и маленькой настольной лампой, было тепло и приятно пахло новым ковровым покрытием. Оглядевшись, Дарби увидела на стене телефон, к которому был присоединен новейший шифровальный аппарат, разработанный ЦРУ. У стены за спиной Сергея стоял еще один стол, гораздо длиннее, с разложенным на нем, а точнее, с прикрученным к его поверхности криминалистическим оборудованием, в том числе двумя микроскопами и спектрометром. Слева от нее, в конце фургона, на стене висел металлический сейф для оружия.

Дарби взглянула на часы. Почти половина одиннадцатого.

Сергей приподнялся со стула и потянулся к стене, чтобы повесить трубку на место.

— Это была женщина, с которой вы просили меня поговорить, Вирджиния Кавано, — пояснил он, снова опускаясь на прикрученный к полу стул. — Вы были правы относительно тоннелей.

— Тоннелей? — переспросил Куп.

Этого она Купу не рассказала. Ей просто не хватило времени.

Сергей обернулся к монитору компьютера, взялся за его края и развернул к ним. Они увидели сделанную со спутника фотографию дома в Бруклайне, в котором некогда жили Риццо. Дом окружали пылающие всеми красками осени деревья. Дарби встала на колени возле стола, вцепившись в его край для равновесия.

— Это дом Риццо, — сказала она. Проведя пальцем по рощице за домом, она остановилась менее чем в четверти мили от него, на крыше трехэтажного фахверкового дома. — Он принадлежит женщине по имени Вирджиния Кавано, бывшей соседке семьи Риццо. Оба дома соединяет тоннель, выкопанный во времена сухого закона.

— Ты узнала о нем в бытность контрабандисткой? — поинтересовался Куп.

— Когда я работала над делом Риццо, мне кто-то рассказал, что дома Риццо и Кавано когда-то принадлежали большому ирландскому семейству, сколотившему состояние на пиломатериалах. С наступлением Великой депрессии денежный поток иссяк, а у семьи на иждивении было порядка двадцати детей и внуков.

— По ирландским стандартам это совсем небольшая семья.

— Это верно. Так вот, этот небольшой, но предприимчивый ирландский клан обратился к единственному доступному им занятию. Я подскажу вам: это не было выращивание картофеля.

— В таком случае, остается только контрабанда спиртного.

— Точно. Сухой закон был в полном разгаре, и они занялись производством дешевого виски и пива. Они производили его в подвале, после чего через тоннель перекатывали бочонки в дом Кавано. Хочешь знать почему?

— Почему?

Дарби улыбнулась. Она наслаждалась легкой болтовней с Купом, которой ей так не хватало все эти месяцы. Это позволило ей на какое-то время забыть о трагичности ситуации, в которой она очутилась и которую так остро осознала после разговора с Кейси и Сергеем.

— На месте дома Кавано находилась принадлежавшая этой семье лесопилка. В доме у них была контора, откуда они торговали лесом. Таким образом, это было идеальное место для передачи покупателям спиртного. Грузовики спокойно заезжали во двор лесопилки, не вызывая ни малейших подозрений.

Куп поднял руку.

— У меня вопрос. Откуда ты знаешь, что этот тоннель до сих пор существует и проходим?

Дарби обернулась к Сергею.

— Вирджиния Кавано, — кивнул Сергей. — Ей уже далеко за восемьдесят. Она рассказала мне, что дом, в котором располагалась контора вышеупомянутой лесопилки, принадлежит ее семье на протяжении трех последних поколений. Он передается членам семьи по наследству с единственным условием — они не имеют права его продавать.

— Грамотное условие, — одобрительно кивнул Куп.

— Кавано рассказала мне, что дядя однажды провел ее по тоннелю… Это было что-то вроде урока семейной истории, — продолжал Сергей. — Насколько ей известно, тоннель вполне проходим и по сей день. Но наверняка это можно узнать, только оказавшись на месте.

— Значит, она согласилась нас впустить, — оживилась Дарби.

Сергей кивнул.

— Как насчет второго вопроса? — поинтересовалась Дарби.

— Никаких проблем, — улыбнулся Сергей. — По-моему, старушка по-настоящему обрадовалась, узнав, что ФБР обращается к ней с просьбой помочь в расследовании. Кроме того, мне показалось, что она не пылает любовью к своим соседям.

— С чего вы это взяли?

— Она назвала их китаёзами.

— Это о многом говорит, — хмыкнул Куп.

Дарби наклонилась вперед.

— Выкладывайте все, — не сводя глаз с лица Сергея, потребовала она. — Как Кейси нашел эту группу?

— Если коротко, то дело было так, — начал Сергей. — Еще когда Кейси работал психологом-криминалистом, его пригласили в качестве консультанта в дело о серии похищений в окрестностях Лос-Анджелеса, которые происходили там на протяжении семи лет. Это было еще в восемьдесят первом году. Одиннадцать жертв. Все дети. Младшему было шесть, старшему двенадцать. Из семей самого разного уровня достатка — бедных, богатых, среднего класса. Расовое происхождение тоже разное — белые, черные… самые разные. Всех этих мальчиков и девочек похитили вне дома, быстро и незаметно. Никаких свидетелей. Просматривая эти дела, Джек обратил внимание на то, что все жертвы были младшими членами своих семей. Почти у всех одиннадцати пропавших детей были старшие братья и сестры, а сами они были самыми младшими. Это было единственной объединяющей их чертой.

Телефон на стене зазвонил. Сергей ответил на звонок.

— Хорошо, — сказал он, выслушав какое-то сообщение, и повесил трубку. — В случае с девятым похищением, — снова заговорил он, — с тем, которое произошло неподалеку от Чино-хилл-парка, обнаружился свидетель, который видел фургон, притормозивший рядом с мальчиком, катавшимся на велосипеде. Мальчика звали Мэтью Цукерман. Ему было десять лет. Это был довольно крупный и тяжелый для своего возраста ребенок. Фургон подъехал к нему, остановился буквально на секунду, а затем умчался, оставив на дороге велосипед без седока.