Занятый этими мыслями Тур пропустил момент, когда Заитдан задышал ровнее, а вот Рун – нет. Не веря своим глазам, она подошла ближе – шаг, другой, третий, боясь помешать излечению – и, в то же время, опасаясь за дочь. По силам ли малышке такое? Ей, опытной целительнице и могущественной ведьме, не удалось снять заклятье Бодрейва, а Айрис всего лишь ребенок – ей только пять, и ее никто никогда ничему не учил…

– Откройте окна, – отрывисто приказала девочка, и Хафис бросился исполнять. Через мгновенье покои залил мягкий дневной свет, и трое взрослых с изумлением увидели, как сменяется легкой бледностью восковая маска умирающего, отступает искажающая черты боль, расслабляются скрученные предсмертной судорогой мышцы.

Девочка смотрела в глаза эймиру, маленькие пальчики порхали по его лбу и вискам, отбирая у смерти человека, который заслуживал жизнь. Рун, не скрываясь, плакала, Хафис молился, пав на колени, а Тур наблюдал за малышкой, опасаясь, как бы все то, что она совершала для Заитдана, не пошло ей во вред.

Прошло немало времени, прежде чем стало ясно, что жизни эймира ничего более не грозит. Слабый, обессиленный, но живой, он с благодарностью улыбнулся своей спасительнице и протянул ее матери руку. Рун торопливо шагнула вперед, бросилась на колени, прижалась щекой к его широкой ладони и обняла свою вновь обретенную дочь. Сегодня ей никого не придется оплакивать. Тур ощутил, как предательски сжимается горло – Айрис вновь совершила нечто невероятное!

– Она просто чудо, – окрепшим голосом сказал Заитдан сияющей от облегчения Рун и заглянул ей в глаза. – Такая же, как и ты…

– Теперь тебе нужно поспать, – перебила его малышка. Рун охнула и рассмеялась, а следом за ней засмеялись мужчины.

– Как прикажешь, спасительница, – опустил темные ресницы эймир. Через мгновенье дыхание его замедлилось, и он погрузился в сон. Айрис зевнула:

– Где моя комната, мама? Пора отдыхать… И попроси, чтобы Тура устроили рядом – так ему будет спокойнее. Ну же, идем! Заитдан не умрет, обещаю…

Вечером, когда пылающее солнце почти скрылось за горизонт, Рун снова пришла проведать эймира. Заитдан не спал – и умирающим более не казался. Девушка робко присела на край его ложа, коснулась ладонью лба. Жара не было.

– Как твоя дочь? – спросил он, перехватывая ее руку и поднося к губам.

– Спит, – улыбнулась Рун. – Раздала указания и теперь отдыхает.

– Невероятный ребенок!

– Да… И ей подвластны великие силы – я и не думала, что такое возможно!

– Рун, – Заитдан приподнялся и сел – сам, без посторонней помощи. – Я чувствую себя достаточно крепким, чтобы принять любой твой ответ, так скажи мне сейчас: неужели я избежал смерти лишь для того, чтобы узнать, что потеряю тебя?

– Нет, – покачала головою она. – Нет, эймир. Я останусь с тобой, – она усмехнулась. – Да и Айрис перед сном объявила, что отныне мы будем жить здесь. Разве я могу отказать?

– Пусть боги благословят твою дочь! – Заитдан на мгновенье прикрыл глаза, словно молясь, а затем заключил, наконец, в объятия женщину, возвратившую ему смысл жизни, – будущую эймирани Сантаррема. – Ты никогда не пожалеешь о своем решении, клянусь! Я сделаю все, чтобы вы обе чувствовали себя в безопасности и были счастливы.

– Просто живи, эймир, – ласково прошептала Рун. – Просто живи. А мы будем рядом.

Говорят, жизненный путь Охотника – это путь одиночества. Люди всегда сторонятся того, кого не понимают, и тот, кто отличается от остальных, никогда не будет принят в их круг.

Чутье истинного Охотника – его дар и проклятье. Его природе противна сама мысль о существовании нечисти, будь то оборотни, упирии, бестии, ведьмы, колдуны или демоны. Он рождается, зная, как убивать. Он идет по невидимому следу, ощущая присутствие нечисти всем своим существом. Он не может свернуть с пути – его остановит лишь смерть.

Венельд из рода Райндсундов, наполовину нарх, наполовину сеаниец, превзошел всех Охотников, когда-либо бродивших по свету. С даром подобной силы до него не рождался никто. Лишь однажды отступил он от своего предназначения. Встретив ведунью по имени Рун, Венельд полюбил ее всей душой. Ради этой девушки он совершил то, что казалось немыслимым для такого, как он: впустил демона в человеческое поселение и позволил ему уничтожить там всех живых. Поддавшись своим чувствам, Охотник помог ведьме избежать очищающего костра. Его любовь оказалась взаимной – и пробудила в девушке могучую силу, о существовании которой она не подозревала и сама.

Охотнику удалось вернуться на истинный путь своего предназначения: он не связал судьбу с ведьмой, но и уничтожить ее не сумел. Дороги их разошлись, но любовь к Рун, сокрытая глубоко в сердце Венельда, навсегда стала его болью.

Говорят, любую боль можно обратить в силу. Так случилось и с Венельдом, Охотником за нечистью. Не было у обладающих даром существ более грозного и непримиримого врага, чем он. Их уничтожение стало смыслом его жизни. И что за беда, если во сне он иногда все еще виделся с той, которая однажды сбила его с пути? Быть может, и ей снились похожие сны… Кто знает!

А далеко-далеко, в Сантарреме, подрастала темноволосая девочка с разноцветными глазами – приемная дочь могущественного эймира Заитдана, гордость и любовь прекрасной эймирани Рун-Аэль…