– Сказки, сказки… – протянул Багор.

– Они, – подтвердил я. – Серьезный источник информации, если правильно их расшифровать. Чтоб вы знали, слуги у Чернобога действительно имелись. Двое слуг, две руки зла. Левая рука – Ярун, ясноглазый, стройный красавец, неотразимый для женских сердец, воплощение хитрости и коварства. Перехитрить Яруна мог только мастер чар Велес, и то игра шла с переменным успехом. Правая же рука Чернобога – Варгун. Тот еще фрукт, надо доложить. Нескладный, уродливый, но при том – символ безжалостности и разрушения. Только Перун Сереброголовый мог с ним управиться. Словом, эта веселая парочка, Варгун и Ярун, не раз приводила Явь, мир людей, на грань катастрофы, лишь с помощью светлых богов удавалось уцелеть худо-бедно.

– Что-то я не помню подобного в древней мифологии… – задумалась Ева.

– Не сохранилось. От мифологии протославян вообще мало что сохранилось, береста и дерево как информационные носители не слишком-то долговечны. Кроме того, не забывайте Крещение Руси и многовековую борьбу церкви с язычеством. Огонь и сырые, непроветриваемые подвалы еще меньше способствовали сохранению раритетов.

– А они были?

– Были, Ева, могу свидетельствовать. Не думаете же вы всерьез, что до прихода греческих священников наши предки жили в своих лесах в первозданной дикости и молились гнилым пенькам? Была религия и культура, и мораль, и этика, которые разрушались долго и трудно. Известный факт, что русская церковь боролась с язычеством вплоть до XV–XVI вв. С чем она, спрашивается, боролась столько веков – с гнилыми пеньками? Тот же знаменитый храм Христа Спасителя не просто так был построен на месте древнего капища вятичей, слишком сильное место оказалось. Замещение и подмена, Ева, – вот два старых проверенных способа править историю в соответствии с генеральной линией. В этом смысле мало что меняется в нашем мире… – Я прервался, оглядывая своих притихших компаньонов. – Ладно, оставим повести временных лет прикормленным летописцам и вернемся к делам насущным… Вот такой у нас нынче противник, друзья мои, – Варгун! Пока не могу сказать, какой мощью обладает его теперешнее воплощение, но, судя по определенным признакам, это нечто крайне серьезное. К сожалению.

– На конец света потянет? – уточнил Толик.

– Скорее на пришествие Антихриста. То самое, которое обещает Библия. Христианские пророки давно уже его предсказали и даже описали более-менее детально. К счастью, разрушить мир все-таки не просто, структура с многократным запасом прочности. Вот несколько веков тьмы человечеству гарантировано. Войны, эпидемии, всплеск злобы, расцвет невежества, гибель целых народов – это будет. Природные катаклизмы тоже добавятся, разрушительная энергия Варгуна уже раскачивает силовые поля Земли. Он слишком могуч для нашего мира, плохо помещается в материальные рамки… – Я помолчал, глядя на них.

Видел, они мне верят и не верят одновременно. Переглядываются растерянно. Все правильно, подобную информацию нужно не только услышать, еще и понять. Они же не видели, как горят и плавятся скалы, как надвигаются волны высотой до половины неба…

– В сущности, все уже началось, – добавил я. – В этом вы сами можете убедиться по лентам новостей в Интернете. Если регулярно читать новости хотя бы две-три недели – несложно понять, что наш мир бодро и поступательно съезжает с катушек. Дальше пойдет по нарастающей. Варгун уже здесь, друзья мои, уже действует.

– Журналисты всегда врут, – авторитетно за-явил Жора.

– Не скажи. Самое смешное, что врут-то они довольно редко. Гораздо чаще преувеличивают и дополняют. Но даже если отбросить преувеличения-дополнения и вычленять лишь чистые факты – картина все равно получается характерная.

– Что же делать, Альберт Петрович? Или вы опять скажете, что я слишком много на себя беру?

– Нет, Ева, на этот раз не скажу. Делать будем. Придется.

Продолжить я не успел. Открылась дверь…

Скальск, десять лет назад

Что он мог им ответить? А они ждали…

Семь древних богов. Спрашивали и ждали ответа.

Семь высших богов славян. Он видел их всех в прозрачности неба.

Сварог, старейшина богов, огромный, косматый, густобородый, с пронзительными голубыми глазами, с одного взгляда охватывающими все, что происходит в трех мирах – Прави, Яви и Нави и подземном мире Кощея. Даждь-бог – еще огромней Сварога. Он всегда занят – вращает, налегая всей непомерной силой, тяжелое Коло Времени. Именно его трудами день сменяется ночью, зимы – веснами, а годы складываются в века и тысячелетия. Перун с рассыпанными по плечам серебряными волосами, защитник богов и людей, яростный воин и неутомимый труженик, который не только подарил людям воинское искусство, но и научил их ремеслам. Мокошь, богиня судьбы, прядущая пряжу жизни для всех и каждого. Глянешь на нее один раз – цветущая дева, красивей которой нет, глянешь второй – сухая, морщинистая старуха… И Хорс-солнце, златоликий юноша, в глазах которого пляшут языки пламени, и Стрибог, своенравный Повелитель Ветров, и бог Род, от чьего корня пошли все племена и роды, – все они смотрели на него и спрашивали:

– Что ты сделал, волхв Остомысл? Как распорядился данным тебе могуществом? Разве ты сохранил свой род и приумножил его богатства? Разве подарил молодым надежду, а старым – спокойствие? Разве после того, как ты прожил жизнь, на Земле стало лучше? Зачем ты жил, если это не так, скажи?..

И не было у него ответа. Была вина!

Максим Евгеньевич Храпов проснулся… Или – очнулся? Пришел в себя! – мелькнула изворотливая подсказка. Да, именно, не мог же он заснуть, стоя у забора собственной дачи, доски которого прогнулись под напором огромного серого валуна с синеватым отливом. И в обморок не мог упасть, потому что не упал же, стоит как ни в чем не бывало.

Привиделось?

Откуда он вообще взялся, этот камень? В прошлом месяце приезжал на дачу, прокашивал вдоль забора – ничего не было, помнил он. Откуда взяться камням, если лес кругом? СНТ «Фемида», где еще отец получал участок земли под дачу, славилось тем, что здесь и земля хорошая, и сосновый бор начинается сразу за границей товарищества.

Соседи пошутили? Подбросили?

Вряд ли. Не такие шутники в их дачном поселке, чтобы ради смеха переть под его забор многотонную тяжесть. Сосед слева, Беляшев, бывший замначальника РОВД, вредный, в принципе, старикан, но – сердечник, лейку с водой с осторожностью поднимает. Соседи справа – две старушки Антипкины. Серые мышки, работавшие когда-то в канцелярии горсуда, – тихие, незаметные бабки. К ним, правда, наезжает иногда великовозрастный внук-оболтус… Так бездельник же редкостный! Сигареты зубами из пачки вытягивает, потому что лень лишний раз руку поднять. Непонятно, ага…

Максим Евгеньевич озадаченно посмотрел на камень. Нерешительно протянул руку, коснулся его шероховатой поверхности, погладил пальцами.

И в один момент все вернулось! Призрачная высота неба, строгие глаза богов и он, одинокий, потерянный, сгорбленный виной и раскаяньем. Он – среди выжженной пустоши, бывшей еще недавно цветущей землей. Он – волхв Остомысл, вещий муж, который не смог уберечь от беды род свой. И горький вкус пепла на пересохших губах, и горечь в душе, еще более сухая и черная…