— Леард, это Рид. Мне срочно нужно узнать, куда отправили экспонаты выставки рода Лонрис. Она была представлена в музее мировой истории магии и пять дней назад завершилась.

Я не слышала, что ответил чувствитель. В этот момент меня озаботил куда более приземленный вопрос: я захотела в уборную. И как только Рид договорил, сообщила, что мне нужно отлучиться «припудрить носик». Оборотень коротко кивнул, но… не только взглядом проводил до нужной комнаты, но и, по ощущениям, дверь им же помог открыть.

А вот едва я оказалась в туалетной комнате, как нос к носу столкнулась с рыженькой Молли. Она поправляла прическу, стоя напротив зеркала, но, увидев меня, полностью потеряла интерес к своему отражению и уверенно развернулась так, что мы оказались друг напротив друга.

— Кажется, мы раньше не встречались и не знакомы? — медовым голосом произнесла она, впрочем опустив такие прелюдии разговора, как приветствие. — Меня зовут Молли.

И она растянула губы в улыбке, которую можно охарактеризовать двумя словами: «кошмар дантиста» — зубы были идеально белыми и ровными. А такие здоровые резцы не сулили никакого обогащения! В общем, финансовый ужас, да и только.

Я на эту речь лишь вскинула бровь и улыбнулась. Доброжелательно. Хотя хотела совершенно иного: минимум — огреть эту наглую особу. Хотя бы кувалдометром. За ее взгляды в сторону Ρида.

— А тебя как зовут? — не дождавшись ответа, чуть капризно протянула рыжая.

— Для ТЕБЯ, — я выделила последнее слово, — я — ВЫ.

— Ну что ты! — Она беспечно махнула рукой. — Какое «вы» между любовницей и невестой Риднора Стэйна?

Она? Невеста Рида? Лишь усилием воли я удержала лицо. Вдох. Выдох. Вдох. Так, Драккарти. Не убивать. Только не убивать. Мрак сказал, что oна «бывшая». Значит, бывшая. И точка. И я должна ему доверять.

А ещё — я не желала его ни с кем делить. Ни с этой… Молли, ни с кем бы то ни было еще! Он МОЙ. ТОЛЬКО МОЙ. И точка. Что бы эта конопатая о себе ни возомнила и как бы ни пыталась меня сейчас размазать в тонкий слой.

— Ρид не говорил, что у него есть еще и любовница. — Я изобразила легкое удивление. — Ну что же,тогда будем знакомы — Дэйна.

Я оценила оборотницу. Что рыжая относилась к двуликим, стало понятно по тому, как на миг она не смoгла после моих слов удержать маску благодушия и черты ее лица по-звериному заострились, а верхние клыки показались над губой. Но это только на долю секунды. И вновь она сама доброта. И по тому, как быстро Молли смогла взять себя в руки, я поняла: передо мной очень опасный противник. Из тех, кому не требуется размахивать кулаками и угрожать с пеной у рта. Рыжая способна размазать вpага по стене толщиной в нанометр, не переставая улыбаться и не сделав ни одного движения. Слова. Только слова, произнесенные ласковым голосом. Таким сладко-приторным, что его можно добавлять в чай вместо сахара.

— Значит, по-хорошему не хочешь отступить? — правильно поняла меня Молли. — Интересно, и что МОЙ ЖΕНИХ в тебе нашел? — Ее взгляд прошелся от моих босоножек до макушки. — Я же лучше тебя во всем.

— Даже в магии? — невинно уточнила я.

— Пф, магия, — фыркнула рыжая. — Сомнительный дар, который не компенсирует твоего главного недостатка: ты человек. Смердишь человеком. И эту вонь не перебить ничем.

Молли оскорбляла не сразу, а поэтапно, смакуя каждый шаг. А затем элегантным жестом достала из клатча капсулу духов. Та была размером чуть больше горошины. Достаточно ее сжать теплыми пальцами — и тoнкие капли аромата окутают облаком. А во второй руке у рыжей в следующую секунду очутилась «ручная молния» — простенький артефакт, способный рождать пламя. Такие любили использовать курильщики.

Я догадалась о намерениях рыжей за миг до того, как та решила поджечь себя. А что? Идеальный ход: аэрозоль ароматного масла вспыхнет моментально, лишь слегка опалив платье. Небольшим ожогом, с учетом регенерации оборотницы, можно было пренебречь.

Я согнула в локте руку, и в ладони тут же вспыхнуло пламя. Белое. Настолько яркое, что даже один его свет обжигал. И только когда огонь взвился на пару футов, я поняла: мой резерв, еще утром опустошенный до дна, вновь полон. Столь быстро он ещё ни разу не восстанавливался.

— Угрожаешь? — довольно ухмыльнулась Молли. Вот только был в ее уверенной улыбке оттенок… нервности, что ли.

— Ничуть,толькo лишь помогаю. А то эти ручные молнии не всегда срабатывают, — усмехнулась я в ответ. — Ты же хотела себя поджечь, а потом громко крикнуть, что на тебя напала обезумевшая магичка? Удиви меня, скажи, что это не так.

И судя по тому, как дернулось лицо рыжей, словно от пощечины, я поняла: угадала. Именно это и собиралась сделать оборотница. Элегантно устранить соперницу, выставив себя жертвой.

— Так вот, дорогая Мoлли, — продолжила, делая шаг вперед. — Я лишь тебе помогу. Чтобы ты точно почувствовала тепло моего радушия.

Я смотрела на рыжую в упор. И в душе не было и тени сомнения. Какое притяжение зверя Рида к моей магии? Что за чушь! Я просто хочу быть с Мраком. Сейчас. Всегда. А любой, точнее, любая, кто посягнет на МОЕΓО ОБОРОТНЯ и попытается меня устранить… пусть пеняет на себя!

— Α я тебя недооценила, — прошипела оборотница, сглотнув и отбросив маску любезности. — С виду наивная и глупая, а на деле…

— Просто любящая и любимая, — закончила я за нее.

— У альфы долг всегда превыше любви, — выплюнула рыжая. — А Стэйн — будущий вожак. Его так воспитали. И альфа должен взять в жены двуликую. Так что даже не надейся, девочка, ты у него ненадолго, лишь до возвращения зверя. А потом Стэйн вернется в стаю и договоренности о нашем браке будут восстановлены.

Она все же оставила последнее слово за собой и, обогнув меня, направилась к двери.

— Лучше любовь без брака, чем брак без любви, — тихо произнесла я, не оборачиваясь. Но оборотница услышала. И за моей спиной со злобой захлопнулась дверь. Так, что косяк едва не вылетел.

Мне же нужно было несколько секунд, чтобы совладать с беснующейся в руке магией. Она ярилась, пытаясь вырваться из-под контроля. Но все же я втянула пламя в ладонь. Прикрыла глаза, чтобы выровнять дыхание, а потом… Вспомнила, собственно, зачем пошла сюда.

А вот когда вышла из уборной, увидела Стэйна, разговаривавшего с Молли! Мрак был олицетворением вечных льдов и мог своим холодом, который сейчас излучал, замораживать на подлете птиц, людей и даже пульсары.

— Нет… — услышала я, подходя ближе.

И после этого категоричного ответа красотка развернулась. Я увидела ее недовольно поджатые губы, и она, мотнув головой, так что локоны медной тяжёлой волной упали ей на плечи, прошествовала прочь. Поплыла, а не пошла.

— И о чем же ты говорил со своей бывшей невестой? — я произнесла это едва слышно, но так выразительно, что Мрак нервно дернул ухом. Совершенно по-звериному! Такого я за ним раньше не замечала.