Саша убрал со стола, погасил свет в кухне, потом зашел в зал и, выдвинув ящик с постельным бельем, постелил себе на собранном диване. Затем он выставил будильник на мобильном телефоне и подключил его к розетке на зарядку. Из ящика меблированной стенки он вытащил свой школьный фотоальбом и кипу черно-белых фотографий. Некоторое время он, сидя на полу, рассматривал снимки и откладывал их в сторону. Потом, положив фотографии в свой фотоальбом, он отнес их в свою сумку. Вернувшись, он ради интереса включил старый ламповый цветной телевизор. Как и раньше, в одной из кнопок каналов телевизора торчала спичка, потому что если вытащить эту заклинивающую кнопку спичку, то телевизор не будет работать. Вытащив спичку и не отпуская кнопку канала с выбранной программой, Саша прощелкал все кнопки. Всего две программы. Как и раньше. Заклинив обратно кнопку, Саша выключил телевизор.

Из-за холода в квартире он лег спать в своей водолазке и нательном белье. Мысленно помолившись, Саша закрыл глаза и тут же провалился в сон. Ему ничего не снилось.

Проснулся Асов неожиданно. У него дико болела голова, а тело замерзло. Пошарив рукой на полу, под елкой, чтобы был свет, он включил гирлянду на елке. В ее свете он осмотрел комнату. На спинке дивана, у изголовья, где лежал Асов, он увидел кошку, которая, свернувшись клубочком, мирно спала. «Хорошая кошка», – ласково подумал о ней Асов и выбрался из-под одеяла. Тут же тело охватила новая волна холода. На часах было двенадцать ночи. Саша прошел на кухню и, сев за стол, стал курить. «Если мне так хреново, как же я буду завтра? – думал он. – Не надо было выпивать». Чувства нереальности происходящего не было, и это пугало. В тишине и одиночестве он ощущал лишь холод, который заставлял его чувствовать, что все реальность. Но самое страшное было то, что, кроме чувства одиночества, было чувство невосполнимой потери и то, что потом ему с этим нужно было жить. Когда-то родной вид из окна, оказывается, просто существовал сам по себе, без него. Тихо падал снег за оконным стеклом, и Саша снова чувствовал, как от стекла ровным потоком идет холодный воздух.

Докурив сигарету, он вернулся в комнату, выключил гирлянду, отметив, что, как и раньше, в звезде на верхушке елки не горят нижние лампочки. «Ни о чем не думай, нужно выспаться», – сказал Саша себе и уснул.

Будильник на мобильнике сработал тихо, но Саша его услышал и быстро вскочил. На удивление, чувствовал он себя хорошо и свежо. Убрав постельное белье, он пошел умываться. За сумкой к Заурову идти не хотелось, в отцовских вещах он необходимости не видел. Впрочем, была еще слабая надежда, что в сумке остались деньги для Рафиды.

Пришли Лера и Рафида. Рафида прошла в зал, а Лера, зайдя на кухню, вытащила из холодильника новогодние салаты, потому что и Сергей, и Асов отказались есть что-либо более основательное. Нехотя прожевав пищу, они выпили кофе, покурили и пошли одеваться. Саша спросил Рафиду, спала ли она и поела ли, и, получив утвердительные ответы, выскочил на улицу. Сергей пошел прогревать машину.

На улице все еще было темно. Поземка пробегала по сугробам, и Саша быстро добежал по ним, проваливаясь по колено в снег, до панельного дома, где жил Зауров. Взбежав на пятый этаж и легонько постучав в дверь, он стал ждать. Саше показалось, что за дверью его уже ждали, потому что она почти сразу отворилась, и Зауров вышел на порог в одной майке, держа в руках синюю спортивную сумку. Саша поздоровался, окинув взглядом фигуру молодого человека. У того появились реденькие усы над верхней губой, а в остальном он остался таким же, как и в школе. Зауров тоже с интересом смотрел на Сашу. Улыбаясь, он попросил написать ему расписку в получении сумки с описанием всех вещей в них. Саша, усмехнувшись, вытащил из своей сумки лист бумаги и ручку. Он осмотрел отцовскую сумку, которая была хорошо ему знакома, только вот ее матерчатые борта были разорваны. В сумке ничего ценного не было. Сменное белье, бритвенные принадлежности и детский ранец в виде собаки. Его отец вез Миссо в подарок. Саша быстро написал расписку с перечислением вещей, присев на корточки и разложив бумагу на своей сумке. Отдав расписку Заурову и взяв сумку, он ушел.

Около «Газели» с включенным двигателем он увидел еще две машины. Одна отечественная, другая старенькая иномарка. Такие привозили из загранки, в период вывода войск из ЗГВ. Около машин стояли четверо пожилых вояк в повседневной зимней форме, но Саша не знал их. Среди них был и Андрей. Он подошел к Саше:

– Вот, помогут, – сказал он, и Саша поздоровался за руку с каждым, поблагодарив их за согласие помочь. Все они с интересом рассматривали Сашу. Им было интересно, каков же сын у Анатольича. – Мы за вами поедем.

– Хорошо, – ответил Саша Андрею, усадил Рафиду в кабину «Газели», после чего забрался сам. Вновь пришлось увидеть гроб, чего Саша боялся.

– Саша, – сказала Рафида, – может, я у двери сяду, от нее дует.

– Ничего, – ответил он, – мне выходить часто придется, нормально.

Саша посмотрел в зеркало бокового вида, пригнувшись к торпеде. Машины ехали за ними. В свете фар выглядывала заснеженная дорога, они выехали из гарнизона, и Саша посмотрел на часы. Было пять часов десять минут.

Асов не знал, как закончится поездка, и просто смотрел на дорогу. Рафида обратилась к нему:

– Я Миссо все рассказала. Она всю ночь проплакала. – Приглушенно и печально прозвучал ее голос в кабине. – Мы его так ждали. Вот наше счастье должно приехать, мы друг другу говорили, а оно не приехало.

Саша молчал и слушал, потом закурил.

– Можно я тоже закурю? – спросила его Рафида, указывая на его пачку сигарет.

– Конечно, – ответил Саша, – даже не спрашивайте, просто берите, что нужно.

– Сережа не любил этого, – произнесла она, – а я обещала ему бросить. Вскоре они въехали во Вдовск. Спросив у Рафиды, в каком районе улица Зеленая, они проехали к ряду двухэтажных домов и остановились на дороге. Саша вышел из машины и пошел искать по адресу квартиру санитарки. Бегая между домами, Саша не учел лишь одного. Бесполезно было высматривать четную или нечетную сторону улиц. На домах не было ни единой надписи с названием улицы или хотя бы номера дома. Время шло, и Саша начал уже паниковать, пока не догадался спросить Рафиду, где живет санитарка. Вместе они прошли к какому-то дому и, войдя в подъезд, позвонили в квартиру на первом этаже. Почти сразу же вышла сама санитарка, она была одета и пошла к моргу, опять отказавшись ехать в машине.

Когда они подъехали к моргу, он был уже открыт, санитарка, пройдя дворами, пришла раньше, чем они приехали. Сергей подогнал автомобиль задним бортом к двери и стал открывать задние двери, а Саша с военными зашли в морозильник, где их уже ждала санитарка.

– Тело сразу в гроб? – спросил Сашу один из военных.

– Наверное, – ответил Саша, глядя на тело отца с покрытым марлевой маской лицом.

– Нет, нет, что вы, – вдруг зло сказала санитарка. Она подошла к Саше: – В домовину его нужно положить в самом конце, когда его омоют и переоденут. Больше его из домовины вытаскивать нельзя. И вот еще что. Сыну, когда тело положат в гроб, нести его нельзя. Понятно?