по Волге, боярин постепенно собирал эту рать, и в ноябре 1608 года он был в Казани с войском, состоявшим из дворян, стрельцов, казаков, чувашей, черемис, татар, мордвы, башкир и даже «литвин» и «немцев». Последние, очевидно, были потомками ливонских пленников, сосланных Иваном Грозным в понизовые города. Путь Шереметева по Волге был движением сквозь полыхающую мятежом территорию. «В это время, – писал С. Ф. Платонов, – „в черемисе“, по обоим берегам Волги, уже „учало оружье говорити“ и запылала во всем разгаре инородческая смута».

Борьба с мятежом в Поволжье заняла у Шереметева еще полгода. Успехи восстания были определены событиями, происходившими в Центральной России, где царь Василий оказался окружен в столице войском Лжедмитрия II.

Тушинский лагерь

Зиму 1607/1608 года Лжедмитрий II провел в Орле, куда собирались его сторонники – уцелевшие защитники Тулы и новые отряды со всех «украйн», среди которых преобладали профессиональные воины – дворяне, боевые холопы, казаки и шляхтичи. Счет мятежников шел на тысячи. Помимо прочих, прибыл к Лжедмитрию II некий «царевич Федор» с отрядом донских казаков. Но самозванец не стал церемониться с мнимым родичем и приказал его повесить.

Однако и без новых самозванцев обстановка в лагере была неспокойной. Среди шляхты, окружавшей Лжедмитрия II, возник конфликт, и князь Роман Ружинский захватил пост гетмана, изгнав прежнего военного предводителя Мацея Меховецкого. В отличие от первого самозванца второй «Дмитрий» не имел ни харизмы, ни смелости. Он был малоприятным, хвастливым и трусливым типом, злоупотреблявшим спиртным. Его авторитет среди шляхты был невысок. «Этот царик был мужик грубый, обычаев гадких, в разговоре сквернословный», – отзывался о нем участник событий шляхтич-офицер Самуил Маскевич. Но если «царик» был ничтожеством, то Ружинский показал себя умелым полководцем. Весной 1608 года войско Лжедмитрия II выступило в поход. Царская армия намеревалась разгромить самозванца под Болховом. Ею командовал брат царя, боярин и князь Дмитрий Иванович Шуйский, не отличавшийся воинскими талантами. Согласно приблизительным оценкам, численность обеих армий была примерно равной – около 13 тысяч человек. В войске Лжедмитрия II находилось значительное количество хорошо вооруженных, экипированных и обученных воинов: гусары, донские и запорожские казаки.

В Болховском сражении (30 апреля – 1 мая 1608 года) царское войско было разгромлено (впрочем, сумел отличиться и оказать успешное сопротивление воевода сторожевого полка князь И. С. Куракин). В плен попали около 5 тысяч воинов, была взята артиллерия. Не пытаясь задержаться на «украйне», остатки армии Шуйского отошли до самой Москвы, и Лжедмитрию II открылся путь к столице.

Почти не встречая сопротивления, Лжедмитрий II подступил к Москве и первоначально попытался пройти в город по Ярославской дороге у села Танинского (ныне Тайнинское). Это произошло в начале июня. Возможно, приверженцы самозванца намеревались, как и в 1605 году, проникнуть в Москву через Красное Село. Однако на Ярославской дороге у села Ростокино им преградила путь армия Василия Шуйского. Остановиться лагерем здесь у самозванца не получилось. «В Танинском бысть от московских людей утеснение на дорогах, и начата многих побивати, и с запасы к нему не пропущаху».

Потерпев неудачу, Лжедмитрий II отошел на запад и встал лагерем в селе Тушино на реке Сходне. Во время этого перехода его воинство подверглось удару царских войск на Тверской дороге, и гетману Ружинскому едва удалось спастись от разгрома.

Вскоре существование самого Тушинского лагеря оказалось под угрозой. 14 июня 1608 года царь Василий во главе армии, включавшей также Государев двор, выступил из Москвы и расположился лагерем у села Ваганьково, на реке Пресне. Оба стана разделяло расстояние примерно в 12 км. Царские войска производили внушительное впечатление, и в Тушинском лагере приступили к строительству укреплений. Князю Ружинскому удалось усыпить бдительность воевод. 25 июня он внезапно напал на царский стан. Московские войска не ожидали нападения, дрогнули и побежали. Но успех обернулся поражением: солдаты самозванца увлеклись грабежом, и по ним ударил государев полк. Бегущие и преследователи поменялись местами. Тушинцы бросились к себе в лагерь, а царские войска преследовали их до реки Ходынки, «избивая» на протяжении 15 верст.

Неудачное для обеих сторон сражение перевело противостояние в затяжную фазу. Тушинский лагерь укреплялся и копил силы. Ближе к зиме, как вспоминал шляхтич Мархоцкий,

начали мы рыть землю и устроили себе земляные дома, в земле же вырыли печи (такие жилища были не во всем удобны, ибо в них угорали). Стойла для лошадей сплели из хвороста и покрыли соломой <…> Имея множество подданных, стали мы строиться основательно, рассчитывая на суровую зиму: в окрестных селениях брали дома и ставили в обозе. Некоторые имели по две-три избы, а прежние, земляные, превратили в погреба. Посреди обоза построили царю с царицей и воеводой достойное жилище, и стал наш обоз походить на застроенный город.

Мархоцкий был прав: Тушинский лагерь по своим размерам и численности населения был вполне сопоставим со среднерусским городом. Он расположился рядом со Спас-Тушинским монастырем, где было две каменные церкви, построенные боярами Квашниными-Тушиными, у впадении реки Сходни в реку Москву, неподалеку от села Тушино.

В конце XIX – начале XX века во время строительства Московско-Виндавской железной дороги инженер В. А. Политковский собрал на месте Тушинского лагеря коллекцию из 835 предметов. Большую часть из них он приобрел у рабочих, которые вели земляные работы. При изучении этой коллекции в начале XXI века ожидаемо оказалось, что почти треть предметов составляют вооружение и конская упряжь. Это наконечники копий и стрел, боевые топоры, бердыши, фрагменты сабельных клинков, рукоятей и портупей, обломки ружейных и пистолетных замков и стволов, много снарядов для ручного огнестрельного оружия, кольчужные кольца, удила, подковы, стремена. Такое вооружение и конское снаряжение были характерны для поместной конницы и казаков, а также для русской пехоты – стрельцов. Присутствуют здесь вещи, бывшие в употреблении у польско-литовского воинства. Есть в коллекции бытовые предметы и инструменты (даже косы и серпы), монеты, наперстный и нательный кресты, иконки-подвески. Особый интерес представляют фрагменты красных изразцов, среди которых были изразцы с изображениями двуглавых орлов. Можно предположить, что они украшали так называемый царский дворец Лжедмитрия II, который был деревянным.

Довольно быстро Тушинский лагерь приобрел значение альтернативной столицы. Крупным успехом Лжедмитрия II стало бегство в Тушино чинов московского двора. Через месяц после битвы на Ходынке один за другим «отъехали» к самозванцу два стольника – князья Д. Т. Трубецкой и Д. М. Черкасский. Оба представляли аристократические фамилии, а Черкасский к тому же был царским родичем, племянником второй супруги Ивана Грозного Марии Темрюковны. Князья были молоды – 20 лет с небольшим, но