Что перед этим с моих счетов исчезли миллионы. И трасакция была проведена с моего личного ноутбука. Из кабинета. Именно тогда, когда в нем была Саида!

Какого. Хрена. Я. Должен всему этому верить?

И этим идиотским экспертизам, которые мне что-то там говорят про ДНК. Про кровь и ногти моей девочки, которые были обнаружены на месте взрыва. Про ее обручальное кольцо с датчиком, отслеживающим ее перемещения, которое тоже какого-то хрена оказалось там!

Это я свихнулся?

Нет! Ни хера!

Это они все. Все свихнулись.

Потому что ни одного из этих фактов не может быть!

Но все вокруг, словно сумасшедшие, повторяют мне этот бред снова и снова. Подсовывают какие-то записи. Доказательства. Документы.

На кой черт?

Они что?

Думают, я и правда по-настоящему свихнусь, если мне постоянно подсовывать этот бред и поверю? Тогда мне точно понадобится смирительная рубашка, если так.

– Давид.

– Нет.

Стряхиваю с плеча руку Бадрида.

– Нет. Ты, мать твою, не понимаешь!

Сам не замечаю, как мои руки оказываются на его горле.

– Не понимаешь, твою мать! Ты себя терял. Деньги. Свое место. На хрен, свою жизнь! Память. Но блядь. Бадрид. Ты хоть понимаешь, как это? Потерять свою женщину? Представляешь это? И что? Что ты хочешь? Чтобы я с этим смирился? Да? Вот так просто? Да я бы лучше тысячи пустынь прошел! Но не она! Не Саида!

– Не просто.

На плечо ложится рука Армана.

Резко разворачиваюсь к нему, поднимая безумный взгляд.

Наверное, впервые вижу его таким мрачным. Таким спокойным. Собранным.

Вот еще одно подтверждение того, что я, блядь, в какой-то реальности, которая, на хрен, за гранью!

– Я не знаю, что такое потерять свою женщину, Давид. Не знаю. Я охренеть, как не могу себе представить что ты можешь сейчас чувствовать. Я знаю. Ты сто раз бы лучше сдох, чем это, но… Твою мать, Давид! Я тоже не верю в этот бред! Про измены и про бабло с наших счетов! Не верю! Но все остальное…

– Мы провели тысячи экспертиз, Давид, – сзади тоном приговора стучит, лупит по вискам голос Бадрида.

– Тысячи. Она мертва. Ты должен это принять.

– Ты тоже был мертв! Был, мать твою! Но мы землю носом рыли! Ни на миг никто из нас и мысли не допустил, что тебя нет!

– Давид. Тогда мы не нашли останков. Не было экспертиз! Это не то же самое! Как ты не понимаешь?

– Что ты от меня хочешь?

Устало протираю лицо руками.

– Ты почти насмерть забил Рашида. И начальника полиции. И экспертов, Мы, блядь, их десятки уже за это время поняли. Но результат один. Один, Давид, понимаешь? Я просто. Хочу. Чтобы ты это понял. Услышал наконец. И начал двигаться дальше. Хоть сотню еще до смерти забей. Но…

– Но что? Жизнь продолжается? Это? Это ты, на хрен, мне хочешь сказать?

– Ты свихнешься, если этого не примешь. Надо жить , Давид. Да. Иногда надо это делать даже с охрененной дырой в сердце. Надо. Тем, что ты себя угробишь ни хрена не изменится.

– И снова. Что. Ты. От меня хочешь? Чтоб я мэром стал? На кой черт мне сейчас все это?

– Давид.

Бадрид снова сжимает мое плечо.

– За это время с империей все стало в разы хуже. Обстрелы по складам и по нашим людям. Взрывы. Против нас до сих пор ведется война. И серьезная. Нам нужен ты у власти. Иначе все прогорит. Все, на хрен, понимаешь? Люди пока еще есть. Мы отбиваем удар за ударом. Но кто-то решил, что мы уже дали трещину. В принципе, так оно и есть. И пытаются нас через эту трещину добить.

– Ты знаешь, что война ведется не только на поле битвы. Законы. Травля. Препятствия, которые нам чинят. Замороженные счета. Еще немного, и мы просто. Тупо. Рухнем вниз! А ты знаешь. Если нас свалят. То окочательно. Никого в живых не оставят. Ни одного Багирова. Включая и наших детей. А за своих близнецов я готов зубами глотки рвать!

– Давид. М сейчас должны выступить по всем направлениям. Удержать то, что еще осталось. Подняться. А если Рамзановы перекроют нам кислород, этого не выйдет. Ты прекрасно знаешь. Эта семья просто так не оставит того, что произошло. Старик еще готов был проглотить и смириться, когда ты разорвал брачный договор. Но после того, как ты вскрыл его дочь! Нет. Уже нет.

– Он и так проглотил твои экспертизы. Унижение для его дочери и его семьи. Пошел на это. Ты знаешь. Экспертизы проверялись нашими экспертами тысячи раз! Именно ты лишил Лилит девственности! Разрыв девственной плевы произошел именно той ночью. Кровь на тебе была ее. И она, мать твою, беременна! От тебя, Давид!

– Он уже подготовил почву. Поднял свои связи на высшем уровне. Нас просто зажмут в капкан, если ты не женишься на Лилит Рамзановой! Уже блокируются наши счета. Законопроекты, которые должны нам помочь выгрести из этого дерьма, лежат под сукном до того, как ты это сделаешь. Если бы не такое вопиющее унижение их семьи с твоей стороны, нам еще бы пошли навстречу. Рамзанов пытался сделать это и раньше. Пытался дернуть все свои связи еще когда ты отказался на ней жениться. Но тогда расклад другой был. Нас поддержали. Старик с Омаром вынуждены были стиснуть зубы и продолжить сотрудничество. А теперь. .. Бля, Давид. Ты прекрасно понимаешь. Теперь они в своем праве. И могут легко стереть нас всех в порошок!

– Тебя никто не просит устраивать пышное празднество. Тебе вообще даже необязательно присутствовать на свадьбе. Но я тебя прошу. Ради нас всех. Ради, на хрен, наших детей, твоих племянников! Ты должен жениться на Лилит. И занять это чертово кресло мэра!

– И мы больше не можем выставлять твоего двойника, Давид. Ты должен выйти сам. И всем заняться. Как бы он ни был похож, а все равно люди уже замечают разницу между вами.

– Я тебя прошу, Давид. Можешь и меня с Бадридом, на хрен, избить до смерти. Мы даже сопротивляться не будем. Но наши дети заслужили, чтобы их не передавили, как , на хрен, крысят! Давид! Если бы я мог чем-то помочь. Ты знаешь. Кровь бы тебе всю отдал и все, на хрен, жилы. Но я не могу отмотать время назад