Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Только попробуй! – угрожающе прошипела она ему в лицо, нисколько не смущаясь разницы в габаритах. – Леон разотрёт тебя в мелкую кровавую пыль! Ещё слишком рано!
Мужчина несогласно дёрнулся. Изящные ладошки надавили ещё сильнее, впечатавшись в оленью замшу расшитой бисером куртки Алана.
– Ты сомневаешься во мне?
– Нет, любимый, не сомневаюсь. Пытаюсь позаботиться и уберечь. Повторяю: ещё слишком рано. Мы не готовы, – мягко проговорила Илана, гипнотизируя мужа убаюкивающими интонациями голоса.
Сработало. Вождь страдальчески скривился и согласно кивнул. А после подхватил жену за талию и, не слушая её протестующего взвизга, опрокинул в постель. Проиграв в одном, он собирался взять своё в другом, подумав о том, что ещё успеет посчитаться с наглым мальчишкой. В разуме Алана царила святая уверенность: Леон недостоин быть настоящим ханом. А после того, как Хаттори едва не надругался над Иланой…
Планы парочки нарушил тревожный переливчатый вой волчьей стаи. Оторвавшись друг от друга, шаманка и вождь переглянулись и спустя мгновение уже оказались на ногах. Младшие братья народа э’вьен жили бок о бок со старшими долгие века и знали, как предупредить людей об опасности.
Волки выли от страха. На вой откликнулась разноголосица охотничьих рожков – э’вьены готовились к бою, поднимая расслабленных отдыхающих людей из тёплых постелей. Племена Волка готовились к сражению. Так уже было, совсем недавно, буквально несколько дней назад. И только вмешательство Всевидящей Матери смогло переломить ход неудачного для э’вьенов боя.
Выскочив из юрты раньше мужа, Илана стрелой помчалась к капищу, находившемуся на естественном возвышении у самой кромки леса. Обутые в мокасины девичьи ножки грациозно и легко перескакивали с камня на камень: весенняя непогода превратила тропу в тонкую грязную колею, и шаманка специально распорядилась уложить валуны в определённом порядке. Краем глаза отметив, что вслед за ней уже спешат другие шаманы и ученики, девушка обрадованно выдохнула.
Утоптанная и сухая земля на вершине сопки, распаханная глубоким гигантским спиралевидным узором и засыпанная крупными кусками мела, встретила шаманку кромешной темнотой и гудящим молчанием. Место Силы давило на каждого, кто осмеливался вступить в его пределы. Но Илана имела право повелевать от рождения. И когда пришло время, подтвердила его умением и силой.
Вступив в очерченную узором тропу духов, девушка торопливо пошла по спирали. Пошла торопливо, мелко перебирая ногами и широко раскинув руки в стороны, нашёптывая речитатив сложного заклинания. Она шла аккуратно и быстро, старательно удерживая равновесие, и только колокольчики на одежде и в причёске отзывались на каждый её шаг странным потусторонним бренчанием.
Шаманка уверенно достигла центра и взобралась на алтарный камень, обозревая раскинувшееся под ней становище, пылавшее яркими кострами. Затянутое тучами небо словно устыдилось и помогло людям, пропустив к земле потоки лунного света. В непроглядной дали Илана скорее почувствовала младших братьев, что сбились в огромную стаю из сотни голов. Стая трусливо убегала от одного-единственного человека. Ещё невидимого, но уже грозного. На становище надвигалась буря…
Глухо зарокотали сразу несколько бубнов – шаманы догнали Всевидящую Мать Народа и уже начали рвать пространство грохотом камлания, пытаясь облегчить грядущий призыв великих духов стихий. Угроза должна быть устранена. Никто не сможет устоять перед мощью наследия Атлантов.
– Прекратить! – прокричала Илана, вскидывая к небесам руку, и сжала ладонь в кулак. – Прекратить!
Тревожный вой стаи по-прежнему разносился далеко над тайгой, и шаманы засомневались, зароптали. Но выполнили приказ. А Илана по-прежнему стояла на алтаре с закрытыми глазами, купаясь в потоках лунного света, и со страхом ожидала того, кто неторопливо приближался к становищу. Шаманка не смотрела. Она ВИДЕЛА.
Видела отпечаток усталости на столь знакомом лице и уверенную походку. Видела небрежно заброшенные на плечо лыжи и торчащий из-за спины длинный наконечник копья-пальмы. Видела три окровавленных человеческих головы, подвешенных к поясу.
Она видела ЕГО и боялась.
– Передайте людям, что это не враг, – слабым голосом попросила Илана, спускаясь с алтаря, и слегка пошатнулась. – Успокойте их…
Один из шаманов немедленно оказался рядом, подхватил девушку под локоть и не удержался от вопросов:
– Что нам им сказать? Кого так боятся младшие братья?
– Наш истинный ГОСПОДИН возвращается из набега. Пусть жарят мясо и готовятся встречать великого хана, – ответила шаманка и вновь пошатнулась. Её просто колотило от ужаса. – Теперь я уверена, что он нас защитит…
* * *
Обратный путь, вопреки ожиданиям, оказался не столь тихим. Волки что-то учуяли. Возможно, меня выдали раздражение и недовольство. Погоня китайцев откололась у самой границы, и боевики тёмных кланов отказались от преследования, оставив мою ярость неутолённой.
– Если ты считаешь, что гнев может насытиться кровью и болью, то очень сильно заблуждаешься, внук.
Нарушив затянувшееся молчание, дедушка проявил себя в реальном мире, выбрав излюбленный образ, и степенно зашагал рядом.
– Праведный гнев угасает самостоятельно?
Дедушка не ответил.
Смотреть на убегающие серые тени волков оказалось приятно. И заливистый, полный страха и паники вой только прибавлял мне мрачного веселья. Головы врагов неприятно били по бедру. Первоначальная идея захватить их с собой и не оставлять китайцам в качестве подарка на память уже не казалась столь восхитительной и забавной. Прямо по курсу движения разгорались огни становища э’вьенов. Наёмников-то я предупредил, а вот о подданных как-то не подумал. Да и волки спутали все планы.
– У-у-у, блохастые!
Погрозив хищникам кулаком, я подбавил яки, отгоняя их ещё дальше от себя. И с неожиданной тоской вспомнил Пушистика.
Банхар окончательно определился с хозяином и предпочёл мне Алексу. К тоске по преданному товарищу примешалась толика ревности. Но пса можно было понять. Наверняка он безумно счастлив носиться по территории особняка, каждый день вкушать отборное мясо и нежиться, подставляя под руки моих жён лобастую голову. Я сам бы не отказался от столь беззаботной жизни.
Мэйли банхар принял не сразу. Слишком уж ясно в его памяти отпечатался её голос, приказывающий схватить Алексу и Натали, и полетевшая за приказом шаровая молния. Пёс глухо рычал и скалился на китаянку несколько долгих дней. До тех пор, пока не исчерпал запасы терпения Алексы. Забавно было наблюдать, как он потом обижался и прятался от нас по огромному дому, нарочито оставляя на виду упитанную мохнатую задницу и выжидательно виляющий хвост. К счастью, больше никто ни на кого не обижался…
– Тёмный дух бессилен, когда ты думаешь о семье. Сила любви побеждала и не таких противников, – одобрительно хмыкнул дедушка,
