Приказчику для оправдания перед хозяином требовалось показать товар лицом, а не его ярлыки, остатки и обломки.

Несмотря ни на что, маркитант умел держать удар и, как всякий бизнесмен, понимал степень рискованности торговых операций, поэтому не дергался, не горячился и не читал морали. Но вид его предательски выдавал внутреннее состояние. И чувствовалось, пока Шабанов спал, представитель Росвооружения получил от Заховая кое-какую информацию, перетолок, перетер некоторые вопросы, однако сразу же подчеркнул неприязненное отношение к особисту. В прошлом он служил в военной прокуратуре, был юристом по образованию и потому видел проблему с другой стороны.

– Убытки серьезные, – вполне спокойно сказал он. – Вместе с неустойкой по контракту, упущенной выгодой, поисковыми работами с использованием авиации и космоса, где-то порядка пятидесяти миллионов долларов. Хорошенькая сумма, верно? Вот бы нам с тобой поделить ее, и мы – состоятельные люди. Живи и в ус не дуй.

– Много, – отозвался Шабанов.

– Это кажется много! – отмахнулся маркитант. – Аппетит приходит во время еды… Но я не об убытках хотел сказать. Ситуация куда сложнее и опаснее. Для тебя.

– Мавр сделал свое дело. Кольцо у Заховая в сейфе. Все как учили. Меня крайним никак не поставить.

– Эх, святая простота!.. К колечку нужны «черные ящики», а ты не можешь показать место, где упал. И как выбрался, тоже загадка, – он побродил по кабинету с неармейской кожаной мебелью. – Много загадок в твоей истории… Короче, Шабанов, особый отдел под тебя очень серьезно копает.

– Мое дело кучерское. Лошадь сломала ногу – пристрелил, чтоб не мучалась.

– Так-то оно так. Но я тебе скажу, как юрист: у Заховая есть все основания подозревать, что ты по предварительному сговору перегнал самолет в третье государство и передал его в руки вероятному противнику. То есть, налицо измена Родине.

– А колечко? – усмехнулся Шабанов. – И потом, я катапультировался. И даже принес парашют! Родной, на подвесной системе номер моего МИГаря.

Маркитант заглянул в бумажку на столе и тоже улыбнулся.

– Ты не катапультировался. Ты посадил машину на вражеском аэродроме, где тебя поджидали с крупной суммой в инвалюте. Вот смотри, выписка из твоей медицинской карточки. У тебя было три тренировочных катапультирования за службу. И во всех трех случаях из уха шла кровь, лопался сосуд, и дважды был ожог лодыжек второй степени. В течение двух недель находился под наблюдением врача. А согласно медзаключению, у тебя сейчас никаких следов. Это как понимать?

Шабанов ругнул про себя доктора Ивана Ильича и развел руками.

– Адаптация организма, сосуды больше не лопаются. А ботинки я зашнуровал как полагается.

– Нет, брат, это не проходит! – погрозил тот пальцем. – К перегрузкам сосуды не адаптируются. Если уж раз лопнул, то будет лопаться до самой смерти. Где тонко, там и рвется, это любой участковый врач подтвердит.

– Есть следы на штанинах комбеза! Опалило взрывом заряда. А я его получал здесь новенький и ни разу не катапультировался.

– Следы? Вполне возможно, – согласился тут же бывший прокурорский работник. – В твоем комбезе, может быть, кто-то и катапультировался. Не исключено, что из твоего самолета, стоящего на полосе. Но только не ты. Враги наши – не дураки, алиби тебе готовили продуманно, толково.

– А кольцо? – Герман показал безымянный палец. – Представитель главного конструктора сразу же подтвердил его натуральную природу.

– Копия. Полный аналог. Время позволяло, а при нынешних компьютерных технологиях… Могли изготовить копию?

– Вполне, – согласился он, вспомнив высотный комбинезон Агнессы, в котором она явилась к нему в беседку. На нем были даже заштопанные пулевые пробоины на штанинах, и у ботинка отсутствовала подошва…

– А ты говоришь! – Маркитант сел на пыхнувший кожаным духом диван. – Нет, на следствии ничего определенно не докажут. Но дело до суда доведут. И там оно благополучно развалится. Однако прежде тебя будут мытарить года три в казематах. Представляешь, три года на нарах, и ни за что! Разумеется, потом ни службы тебе, ни авиации…

– Зачем это надо? И кому? – не сразу поинтересовался Шабанов.

– Вопрос поставлен правильно. Отвечаю: убытки большие, история связана с государственными тайнами. Нужно кого-то бросить под колеса состава, иначе без этого на тормозах не спустить.

– Все понял, товарищ майор!

– Ничего ты не понял, капитан, – вздохнул тот. – Я рассказал лишь схему, по которой под тебя будет копать особый отдел. И в частности, Заховай.

Это второе предостережение окончательно убедило Шабанова, что особист и маркитант действуют в одной упряжке. Наверняка они вместе разрабатывали план доставки секретного товара в Индию и, когда потерпели неудачу, встали спиной к спине, чтоб отбиваться от нападающих, чтоб самим не угодить под колеса.

Он открыл было рот, чтобы сказать, мол, а кому нужна эта вонючая, драная «принцесса», когда в мире есть такое, отчего глаза на лоб лезут!.. И снова прикусил язык, но маркитант заметил порыв, обронил буднично:

– Что-то хотел сказать?

– Невеселая перспектива, хотел сказать…

– Да уж!.. Надо подумать, с какого борта загребать, чтоб к берегу подчалить, – многозначительно проговорил он. – Или вспомнить, куда летел, кто посадил и в каком месте. Тебя же перехватили в воздухе? Над Южным Китаем? И посадили на аэродром.

Он предлагал версию, подсказывал, что говорить Заховаю при следующей встрече, заманивал в какую-то странную игру. Шабанов промолчал, и маркитант вдохновился.

– Не исключено, что «принцесса» работала с перебоями. Самопроизвольно включалась и выключалась. Твоя машина то появлялась на экранах, то исчезала. А ты полагал, что летишь на самолете-невидимке. Техника хорошая, но не доделанная, не совершенная еще. А эти два экземпляра, которые решили продать в Индию, вообще были с браком.

Потому и толкнули.

– Она на самом деле примитив и дерьмо, – подтвердил Герман.

– Вот, правильно!.. Китайцы подняли перехватчиков, обнаружили, дали предупредительный залп, обложили и повели на аэродром. По радио передали: катапультируешься – расстреляют в воздухе немедленно. Ты понял, что уничтожить «принцессу» не успеешь, а в кабине самолета сделать это невозможно. И еще ты понял, что прибор неисправен, коль тебя засекли, да еще почему-то индикатор на нем все время помигивал, а то и вовсе гас. Так что китайцам достался не самолет-невидимка, а машина с дерьмом.

Если маркитант не был в сговоре с Заховаем и не выполнял его задания, то очень ловко валил вину сразу на двух противников – на Заховая, разработавшего маршрут движения и отвечающего за безопасность перегона техники, и на конструкторское бюро «принцесс», подсунувшее Росвооружению явную халтуру.

– Не годится, – подумав, заключил Шабанов.