– Я его не оставлю. Я…

– Только не спорь, – вдруг раздался слабый голос Беннета, – у меня раскалывается голова.

Арманд дрожащей рукой обнял дочь за плечи. Она увидела, как у Беннета затрепетали ресницы, он открыл глаза.

– Бри, – брат слабо сжал ее руку, – в больнице есть хорошенькие сестрички?

– Их там целая дюжина.

Беннет вздохнул и закрыл глаза:

– Слава богу. Александр помог Бри встать, и она очутилась в объятиях Рива. Наконец она была дома.

Рив сдержал слово, и последний день они провели на море. Ранним утром яхта «Либерте» скользила по гладкой поверхности воды, подгоняемая легким ветерком. Наступил последний день придуманной им сказки.

Он до сих пор не мог успокоиться, вспоминая последние события, ведь трагедия могла произойти, несмотря на принятые меры предосторожности. Хотя к тому времени, когда Ева ворвалась за помощью в бальную залу, Любэ уже задержали. Но Бри оказалась одна с любовницей Дебока.

– Не могу поверить, что все кончено, – услышал он и согласился с Бри, хотя в этот момент они думали о разных вещах.

– Любэ! До сих пор не могу поверить… – повторила она и покачала головой, вспомнив молоденькую жену министра. – Навязчивое желание мстить – это болезнь. Что касается Джанет, ее цель освободить любовника тоже вылилась в одержимость.

– Они были преступниками и убийцами, ведь только по счастливой случайности охранник и Беннет остались живы.

– Знаю. – Прошло три дня после того случая, и она день и ночь благодарила судьбу. – Я тоже убила.

– Бри, послушай…

– Ничего, я уже могу теперь смотреть в лицо правде. И принять ее. Я знаю, что пряталась от этой правды, отказываясь вспоминать те несколько ужасных дней и ночей в темной комнате взаперти.

– Ты не пряталась, – поправил ее Рив, – тебе просто было нужно время.

– Ты говоришь, как мои доктора. – Бри направила яхту к маленькой бухте, где они стояли в прошлый раз. – Но некоторые мои воспоминания так и остались спрятанными в глубинах памяти. Они все еще скрыты. Кстати, знаешь, что Джанет уверила меня, будто кофе в термос налила няня, и она же его приготовила. Я тебе не стала об этом говорить, потому что не поверила Джанет. Хотя играла она очень убедительно, зная, что я ничего не помню.

– Джанет не понимала, что ты так сильно привязана к няне, что инстинкт тебя не подведет.

– Она рассказала подробно, как няня принесла термос в кабинет в день похищения и как поворчала на меня по своей привычке. Потом Джанет якобы сразу проводила меня прямо к машине. Поэтому ни у кого не было шанса подсыпать туда снотворное. Но о чем она умолчала, а я не могла этого вспомнить до второй попытки похищения – что она взяла у меня из рук термос и дала мне подписать целую пачку документов. В этот момент у нее было достаточно времени, чтобы это сделать.

– Но она не могла и подумать, что старая няня пошла прямо к Арманду со своими подозрениями, что именно Любэ и его кузен Генри похитили тебя на маленькой ферме.

– Благословенная няня. Она охраняла меня, а я думала, что она не отходит от меня, потому что излишне опекает.

– Твой отец установил за тобой наблюдение. Тебя очень хорошо охраняли. Он не мог рисковать.

– План Любэ мог сработать, если бы не напился Генри, а я не выплескивала их суп на пол. Если бы я полностью принимала дозу, которую они мне подсыпали, я не смогла бы справиться с Генри и не оторвала бы доски, которыми были забиты окна. – Бри взглянула на свои руки. Ногти, которыми она отдирала доски, теперь были снова в идеальном состоянии. – Все, с этим покончено. Ко мне вернулась моя жизнь.

– И ты счастлива, что прошлое вернулось. Это главное.

Бри улыбнулась:

– Да, я счастлива. Ты знаешь, что Кристина и Ева задержались на несколько дней?

– Знаю, что твой отец готов поставить статую в честь Евы.

– Мы многим ей обязаны. И я рада видеть, как она купается в лучах славы.

– Девочка была белая как бумага, но взяла себя в руки, в двух словах изложила суть дела и провела нас к тебе.

– Я так и не поблагодарила тебя за все. – Они приплыли в бухту, и Бри убрала парус.

– Ты не обязана меня благодарить.

– Но ты так много сделал и для меня, и для семьи. Мы никогда этого не забудем.

– Я же сказал, не стоит, – резко оборвал ее Рив, поднялся и подошел к поручням.

– Рив, – Бри встала рядом, – послушай, – в ее голосе была неуверенность, – я понимаю, что ты не гражданин Кордины и не обязан подчиняться нашим правилам и обычаям, но у меня к тебе просьба. Мой день рождения через две недели, и все мои желания должны быть исполнены, тем более что я принцесса.

– Просьба? – Он вытащил сигареты и закурил. – Какая же?

Она очень любила его таким – немного раздосадованным и скрывающим обиду под напускным безразличием. Это даже облегчало ей задачу.

– Ведь наша помолвка наделала много шуму, ты согласен?

Он коротко засмеялся:

– Вполне.

– Я должна признаться, что в восхищении от бриллианта, который ты мне подарил.

– Оставь кольцо себе, – небрежно сказал он, – прими как подарок.

Она взглянула на кольцо, потом на другую руку, где носила сапфиры. Любовь и верность.Улыбнулась в ответ на его недоверчивый взгляд.

– Ты знаешь, что у меня большие связи. Тебя будут ждать огромные трудности с оформлением визы, паспортом, даже с заказом рейса в Америку.

Рив выбросил сигарету в море и посмотрел на нее:

– Куда ты клонишь?

– Я думаю, насколько все было бы проще, если бы ты на мне женился. И знай, я собираюсь настоять на своем. – Бри говорила спокойно, приняв снова величественный вид, который говорил, что перед ним принцесса.

Он заглянул в глубину медовых глаз, пытаясь прочитать там истину.

– Ты мне угрожаешь?

– Но мы можем с тобой прийти к взаимному согласию. Так, чтобы было удобно и мне, и тебе. Компромисс.

– Я не ищу выгоды.

– Ерунда, – она небрежно отмахнулась, – мы можем проводить полгода в Кордине и полгода в Америке. Я уверена, что в любом браке возможны компромиссы. Ты согласен?

Переговоры, сделки, компромиссы. Он сыт этим по горло.

– Посмотрим.

Она нервно сглотнула, не в силах слышать спокойный назидательный тон.

– У меня много обязанностей во дворце, но, когда Александр женится, его жена сможет мне помогать. А пока надо воспринимать эти обязанности как необходимую работу.

С него хватит планов, переговоров. Он хочет ясности.