Князь Александр не торопился, пусть Миндовг понервничает. К тому же надо еще обозы разобрать, интересно услышать о трофеях. Хоть битва и победоносная была, а дружина снова потери понесла, и у воеводы забота – новиков набрать. Кроме того, князь и воевода сели обсуждать, кого из рядовых дружинников десятником поставить, а кого из десятников – сотниками. Десятники и сотники наравне с дружинниками в передовых линиях воевали и потери несли. В любом бою противник в первую очередь стремится уничтожить военачальников – князей, бояр, воевод, сотников и тысяцких. Без руководства любое войско – плохо управляемая вооруженная толпа.

На конец разговора князь сказал воеводе:

– Я Алексея Терехова в свою личную дружину сотником беру.

Воевода нахмурился: сотников и так не хватает, да еще Алексея забирают.

– Княже, у тебя же есть сотник.

– Стар стал, видимо – на покой пора.

Воевода понял, что князь не забыл поступок Алексея, пожертвовавшего в бою своим щитом для того, чтобы его, князя, спасти. Да и не в щите дело, щит – вещь недорогая. Но в бою остаться без щита означало практически обречь себя на ранение или гибель.

Немного людей найдется рисковать головой за другого. Стало быть – оценил князь поступок своего сотника. Тем более что Алексей далеко был, но угрозу заметил и парировал ее. Стало быть, бой в целом видит, а не только противника перед собой, а это не всякому дано.

Воевода все это понимал, но ему жалко было терять хорошего сотника. Князь сегодня в Новгороде, а завтра может служить в Киеве или Владимире, и его личная сотня уйдет вместе с ним.

Свою дружину город содержал сам – кормил, поил и вооружал. Княжеская же личная дружина городу не подчинялась, ее содержал сам князь. Расходы нес немалые, но личная дружина была не только опорой в бою, но и несла функцию телохранителей.

На следующий день Алексея вызвал к себе князь. Встретил приветливо:

– Садись. Предложить тебе хочу сотником в мою личную княжескую дружину. Согласен ли?

– Согласен. – Алексей не раздумывал. Среди ратников попасть на службу в сотню князя считалось удачей. Служба интереснее, постоянно в разъездах – князя сопровождать. И условия лучше: оружие качественнее, кони отборные, кормежка сытная. И новиков, требующих обучения, пригляда в бою, не было. В сотню набирали осторожно, из опытных воинов, и приглядывались к каждому – как в бою себя повел, не трусил ли да сообразителен ли. Иной раз от поступка одного ратника ход всего боя менялся.

Князь улыбнулся: случаев отказа до сей поры не было, в личной сотне князя служить лестно и престижно. Своего рода элита.

– Воевода в курсе. Иди, сдавай дела. Долгов-то нет?

– Откуда им взяться?

– Ну вот и славно. А потом сотню принимай.

– Так вроде сотник в бою не погиб, княже. Как же – на живое-то место?

– То мое дело, – нахмурился князь.

Ну, князю виднее.

Алексей отправился к новгородскому воеводе. Собственно, бумажных дел не было, но требовалось осмотреть коней, осмотреть и пересчитать оружие – нет ли изъянов и урона?

Воевода положение дел в сотне Алексея знал прекрасно, но – положено.

Когда пришли в конюшню, там уже знали о новом назначении Алексея – подобные вести разлетались быстро.

В конюшне задержались часа на два: у каждой лошади – копыта осмотреть, да нет ли потертостей на спине от потников.

Потом в воинской избе дружинники сотни Алексея выстроились, воевода осматривал – не ржавое ли оружие да наточено ли оно? Смазаны ли кольчуги да начищены ли шлемы? Все нашел в добротном содержании и только довольно крякнул.

Алексей решил попрощаться с ратниками. Хоть и рядом будут и в бою бок о бок сражаться, а все равно видеться не каждый день придется. Новиков уже в сотне много, из старослужащих едва ли десяток наберется – в каждой сече потери были. Можно сказать, сотня им выпестована.

Попрощался кратким словом, поблагодарил всех за службу совместную, за то, что не подвели при смотре. И сотня в ответ дружно гаркнула «Любо!»

Алексей бы еще задержался – с парнями поговорить, личные вещи собрать, но воевода поторопил:

– Вечером вернешься, не на край света уходишь. Иди принимай княжью сотню.

И вновь – осмотр лошадей, оружия. Сотник Лука, отправленный князем в отставку, вопреки предположению Алексея, не горевал.

– Тяжеловато уже мне днями целыми в седле сидеть. Тем более князь в свое родовое гнездо отсылает, под Владимир. Ключником буду, за хозяйством присматривать.

После осмотра княжеской сотни Алексей понял, что хозяйство князя будет в надежных руках – и кони, и оружие в сотне были в идеальном порядке, придраться не к чему. Сотники и раньше встречались на военных советах у князя, но то знакомство было шапочное.

Сами дружинники приняли его прохладно – как-то он себя покажет? Обычно новая метла по-новому метет. Но поднять голос против никто не решился, в сотне хозяин – князь.

Пока сдавал да принимал дела, уж и вечер наступил. Алексей вернулся в прежнюю воинскую избу, собрал вещи, с ратниками поговорил.

Спал уже на новом месте. Первый день прошел – даже пролетел – в заботах. А вечером Алексей с Онуфрием и воеводой новгородским в трапезную пошел. По традиции угостить требовалось, нечто вроде отвальной. Фактически он из дружины новгородской ушел, и воевода отныне ему не начальник.

Славно посидели за кувшином вина да за доброй закуской. Онуфрий откровенно завидовал и, выпив, сетовал:

– Почему не я? Я же первым в дружину пришел и в бою ни разу не подвел.

Воевода прервал его сетования:

– Удачлив Алексей, а для воинского счастья удача нужна и еще смекалка. Разве ты, Онуфрий, перед штурмом Копорья предложил нечто новое? То-то! А князь-то – он все примечает! Ты, Онуфрий, как сотник, неплох, но у каждого человека свой потолок есть.

– И какой же он у меня? – Онуфрий икнул.

– Сотник. Только не обижайся, как на духу говорю.

– А Алексей? – Онуфрий не унимался.

– Не знаю. Но только думаю, что для него и тысяцкий не предел – а то и воевода.

– Ух! – только и смог выговорить Онуфрий.

Алексей и сам удивился прозорливости и проницательности воеводы. Не предполагал он, что простоватый с виду воевода так быстро его раскусит. А впрочем, раз воеводой стал, стало быть, необходимые качества для этого были. Только за угодничество воеводой не поставят, в первом же бою профнепригодность видна станет, а дружина за то большой кровью заплатит.

Первым из трапезной ушел воевода, поблагодарив Алексея за угощение и пожелав ему удачи на новой должности. Следом ушел Онуфрий. Раньше они с Алексеем уходили вместе, а теперь их воинские избы в разных местах.