Когда мы усадили Трачину на заднее сиденье, я оглянулась на пепельно-серое лицо Уилла. Он дрожал всем телом, пытаясь открыть дверь своего грузовика, потом наконец обежал машину и забрался в нее с пассажирской стороны. «Я должна быть с ним, — подумала я. — Должна помочь ему пройти через все это…» Но вместо Уилла мне пришлось держать за руку Трачину, и это было самым странным сюрпризом этого дня.

У Трачины начались схватки, и она изо всех сил впилась пальцами в мое бедро.

—  Со мной ничего страшного не случится?

—  Нет, конечно. Все будет в порядке. Ты просто дыши глубже, — посоветовала я как можно более спокойным тоном, отводя волосы Трачины с ее вспотевшего лица.

—  Держись, милая. Я тебя доставлю в больницу как можно скорее, — сказал Каррутерс, рывком бросая машину с места.

Трачина повернулась ко мне.

—  Я ужасный человек, — прошептала она, и по ее щекам полились слезы. — Я себя чувствую просто ужасной…

—  Ты сейчас не думай ни о чем, кроме своего ребеночка, ладно?

Я ощутила, как в моей ладони напряглась рука Трачины; она крепко зажмурила глаза.

Я обернулась назад и увидела мчавшийся за нами грузовик Уилла, который, стараясь не отстать от нас, опасно кренился на поворотах. Бедняга Уилл. Если все это окажется правдой, если отец ребенка не он, его это просто вывернет наизнанку. Несмотря на все те драмы и неуверенность, что сопровождали беременность Трачины, в одном Уилл был тверд до конца: в своей нежности к будущему малышу.

Каррутерс гнал машину изо всех сил, но при этом то и дело поглядывал на Трачину в зеркало заднего вида:

—  Все будет хорошо, малышка. С тобой все будет хорошо.

Трачина ни разу ему не ответила. Ее влажная рука стискивала мои пальцы, а на лице не отражалось ничего, кроме боли, волнами накатывавшей на нее.

Мы домчались до родильного центра Торо в рекордное время. Каррутерс уже по дороге умудрился позвонить туда, так что нас встречала сиделка с креслом на колесиках. Как только Трачина очутилась в этом кресле, она потянулась ко мне и схватила за руку.

—  Кэсси, не оставляй Уилла одного! Ему сейчас так нужен друг! — воскликнула она.

Что? Я, может быть, ее не расслышала? Но Трачина уже отпустила меня и взяла за руку Каррутерса, и они исчезли в дверях медицинского центра.

Я пошла искать комнату ожидания. Через несколько минут меня догнал разъяренный Уилл. Его глаза бешено сверкали, футболка на груди потемнела от пота.

—  Куда они отправились?

—  Вон туда, — ответила я, — но я не думаю…

Он не стал меня слушать. Рванулся сквозь дверь и исчез в коридоре. Я уже настолько устала, что не сразу поняла, что вибрация моей сумки означает телефонный звонок. Вокруг стоял оглушительный шум, потому что по интеркому то и дело звучали какие-то сообщения, да и людей здесь хватало, и я прижала трубку к уху, чтобы лучше слышать.

—  Привет, леди! Ты где? Судя по звукам — на гоночном круге. Смотри не проиграй там всю зарплату!

Это был Джесси, и его голос звучал сладко и соблазнительно.

Я объяснила ему, что произошло, рассказала о стремительной поездке в родильный центр и за это время успела добраться до пустой комнаты ожидания. Напротив комнаты ожидания располагался пост медсестры, которая показала на мой телефон, а потом на плакатик за своей спиной: «В ПРИЕМНОМ ПОКОЕ ТЕЛЕФОНЫ ЗАПРЕЩЕНЫ. ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ, ВЫЙДИТЕ НА УЛИЦУ». Я подняла палец в универсальном жесте, означавшем: «Всего минутка!» И тут в голове возникла мысль: как будет решаться деликатный вопрос отцовства?

—  Ну, думаю, ужин и поход в кино — это само собой, да? — спросил Джесси.

—  Я должна остаться здесь.

—  Ты хорошая подруга, — сказал он. — Ну ладно, я подумаю.

—  Да? О чем же?

—  О тебе и…

О боже… с чего это вдруг у меня сжалось сердце?

—  И?…

—  И обо мне. И о том, что я рад тому, что мы снова встретились. Я и не понимал этого до сих пор. Но наверное, я всегда искал девушку вроде тебя. — (Я молчала.) — Что, не вовремя сказано?

—  Немножко есть. Но… ладно, неважно. А как насчет того, что мы друг другу говорили? «Никаких ожиданий», а?

—  Но ты ведь не думала, что я стану этого придерживаться?

Я засмеялась. Но сейчас было не время углубляться в тему. Я сказала, что позвоню позже, а потом выключила телефон.

Вот ведь как бывает… Как только вы начинаете думать, что справились с проблемами, появляется какой-нибудь незнакомец, у кого-то отходят воды, и вам начинают грозить радикальные перемены в жизни… Во всяком случае, у меня было именно такое чувство. Я ведь могла только предполагать, что происходит в уме Уилла и Трачины. А вот Каррутерс, похоже, принял окончательное решение еще до того, как постучал в ту дверь…

Я таращилась на двойную дверь родильного отделения. В данный момент я могла быть уверенной только в одном: кто бы ни выскочил оттуда первым, он может сказать нечто такое, что изменит… ну, вообще все изменит. Но прямо сейчас я знала только то, что в перспективе у меня — Джесси Тернбул. И разве я не этого хотела?

Глава восемнадцатая

Дофина

Наверное, сразу же, как только мы осознали, что не только я покидаю общество С.Е.К.Р.Е.Т., но еще и Марка забираю с собой, нам следовало уйти отсюда. В каждой из комнат, куда мы заглядывали, имелись городские телефоны. Мы могли позвонить куда угодно и кому угодно. Мы могли вызвать автомобиль или Клодетт… Или позвонить Матильде. А могли и просто уйти из Особняка.

Но после наших игр в апартаментах «Домино» мы ударились в странную, головокружительную авантюру, словно обретя второе дыхание. Когда Марк предложил предпринять тайную экскурсию по Особняку, а заодно заглянуть в некоторые из тех комнат, где он проходил тренировки, я тут же набросила на себя купальный халат и включилась в игру.

—  Веди меня, Ромео! — сказала я.

Я увидела роскошно отделанную Королевскую комнату с односторонним зеркалом и помещение, называемое Берлогой, где вокруг были разбросаны разные штучки для садомазохистских забав.

—  И ты тоже этим пользовался? — спросила я нервно (или возбужденно?), проводя пальцем по столу, заваленному кожаными плетками и путами. Я не очень хорошо представляла, какой ответ мне хотелось бы услышать.

Марк пожал плечами.

—  У меня такое чувство, что у нас с тобой может получиться кое-что поинтереснее этого, — сказал он, подхватывая меня под руку и выводя из комнаты.

—  Пожалуй, ты прав, — решила я, целуя его в губы — ох, эти губы!