Мы решили, что пресс-секретарь будет не только проводить пресс-конференции, как раньше, но и каждый день вместе с утренними и вечерними периодическими брифингами будет проводить брифинги, на которых будет пояснять основную суть доклада на пресс-конференции. Однако она не поняла идею президента, поэтому не могла справиться с задачей вне зависимости от навыков. Она, конечно, тоже очень старалась, но сложность заключалась в том, что соответствующий старший секретарь провел информационный брифинг в пресс-центре администрации президента, но этого было недостаточно. Это был чрезвычайно важный период в начале работы правительства, поэтому получилось вдвойне неудачно. Ведущая Пак Ёнсон позже стала депутатом Национального собрания от партии «Ёллин Уридан», а сейчас она активно действует, переизбравшись от Демократической партии. Кажется, то, что мы тогда не назначили ее пресс-секретарем, пошло ей только на пользу.

В сфере внешней политики и безопасности выбор был сделан в пользу назначения на должность министра иностранных дел профессора кафедры внешней политики СНУ Юн Ёнгвана. Это было решение Но Мухёна. Юн Ёнгван был вице-председателем Департамента по вопросам внешней политики, безопасности и объединения в Президентском переходном комитете и очень явно демонстрировал свою твердую уверенность в необходимости проведения сбалансированной внешней политики и отказа от чрезмерной склонности к США.

Во время работы Президентского переходного комитета в США была направлена специальная делегация для обсуждения ядерного вопроса Северной Кореи. Деятельность профессора Юн Ёнгвана получила самую высокую оценку среди всех представителей делегации, о чем я и доложил будущему президенту Но Мухёну. Президент сомневался, на какую должность назначить профессора Юн Ёнгвана: министра иностранных дел или же старшего секретаря по вопросам внешней политики в администрации президента, но в итоге принял решение сделать его министром. Тогда его однокурсники занимали должности на уровне начальников департаментов Министерства иностранных дел, поэтому все это было большой авантюрой, но он твердо следовал своему реформаторскому намерению изменить направление внешней политики.

Однако, став министром, он уже не проявлял такого реформаторского духа, как ожидалось – возможно, потому, что был окружен прочной стеной чиновников Министерства иностранных дел. Он не смог взять их под контроль, а в его политическом курсе относительно США не прослеживалось значительных изменений. Однако, находясь на посту министра, он был сильно обеспокоен таким отходом от намеченного курса.

Будущий президент пытался сохранить баланс, назначив главным советником по вопросам внешней политики стабильного кандидата. После проверки высокопоставленных чиновников Министерства иностранных дел я рекомендовал на должность главного советника президента по вопросам внешней политики посла ООН Пан Гимуна. Будущий президент, выслушав мнения консультативной группы в области внешней политики и безопасности, определил Пан Гимуна на эту должность. В действительности он уже служил старшим секретарем по вопросам внешней политики и безопасности при правительстве Ким Ёнсама и при правительстве Ким Дэчжуна, был заместителем министра иностранных дел, так что он уже несколько раз занимал должность такого уровня. Назначение на должность главного советника президента по вопросам внешней политики, соответствующую уровню заместителя министра, не было «армейским нарядом вне очереди». В результате он принял назначение на место главного советника, а затем стал министром иностранных дел. При всесторонней поддержке президента Но Мухёна он даже стал потом Генеральным секретарем ООН. Он был чиновником в трех правительствах: при президентах Ким Ёнсаме, Ким Дэчжуне и Но Мухёне, а затем стал Генеральным секретарем ООН – он действительно очень удачлив в продвижении по службе.

Во всяком случае, первой отправной точкой в процессе становления Пан Гимуна Генеральным секретарем ООН была должность главного советника президента по вопросам внешней политики. После этого он еще один раз стоял на распутье – когда был убит господин Ким Сониль. Это произошло, когда Пан Гимун занимал должность министра иностранных дел. Оппозиционная партия и враждебно настроенные СМИ требовали отставки министра. По результатам проверки Управления по гражданским делам было выявлено, что это происшествие не было результатом ошибки министерства. Оба раза я был участником событий, но был позже вознагражден, когда он стал Генеральным секретарем ООН.

Так как в Кабинете министров было уже много беспрецедентных назначений, для выбора премьер-министра оставался очень узкий пул. У будущего президента не было беспокойств по поводу такой передовой направленности в формировании нового правительства, он больше переживал о нападках СМИ и партии «Ханнара», связанных с этим. И он считал, что по этой причине на должность премьер-министра нужен человек, который будет играть роль своего рода защитной стены (буфера). В то время о бывшем депутате Ким Вонги говорили как о выдающемся и влиятельном человеке, но будущий президент Но Мухён неожиданно выбрал бывшего премьер-министра Ко Гона. Конечно, в Кабинете министров многие были против. Среди соратников президента многие считали, что он не соответствует духу и характеру нового «Правительства участия». Однако Но Мухён сказал, что это вопрос выбора. В случае если премьер-министр не пойдет по этому направлению, то не останется других вариантов, кроме как смягчить радикальность правительства.

Будущий президент Но Мухён с самого начала был твердо убежден в том, что мы должны сохранять до этого бывшее лишь номинальным право премьер-министра выдвигать кандидатуры в состав Кабинета министров*. Он имел в виду, что мы должны соблюдать Конституцию. Поэтому будущий главный советник президента по кадровым назначениям Чон Чханён был направлен к будущему премьер-министру Ко Гону для обсуждения кандидатур в Кабинет министров. Будущий премьер-министр Ко был очень обеспокоен радикальностью кадровых назначений, которые производил будущий президент. Главный советник, объяснив намерения Но Мухёна, взамен одобрения от Ко внес в список часть рекомендованных им кандидатур. Глава офиса премьер-министра по согласованию правительственной политики, хоть и не был членом Кабинета министров, также принял его рекомендации. На мой взгляд, в процессе формирования первого Кабинета министров при правительстве были случаи, когда в его составе оказалось несколько людей, позиция которых была нечеткой, неясной.

Бытует мнение, что для децентрализованной президентской системы и для реальной системы премьер-министра необходимо последовательно соблюдать право премьер-министра на выдвижение кандидатур в Кабмин. Будущий президент также был тверд в этом убеждении. Считается правильным следовать тому, что предусмотрено Конституцией. Однако, с моей точки зрения, данная система не только не подходит президентской форме правления, но и сама по себе является весьма лицемерной. При президентской форме правления было бы правильным, если бы Кабинет министров формировал избранный народом президент в соответствии с политической направленностью, которую он представлял народу в ходе избирательного процесса. Я не вижу разумных оснований для того, чтобы премьер-министр, который не был избран народом, принимал участие в назначении членов Кабмина. Может ли в действительности быть так, чтобы премьер-министр настаивал на выдвижении людей, у которых совершенно иное видение, нежели у президента, и которые не состоят в коалиционном правительстве?