Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Платон! — смущенно шипит и уворачивается от меня в машине, стреляя глазами в улыбающегося Савелия.
Приехали.
Он паркуется возле «Скандинавии», лучшего ресторана для встреч подобного рода. Заведение располагает к деловой беседе, при этом остается вполне уютным. И кухня у них отличная. Я теперь могу работать гидом по топовым ресторанам города.
Забронировать столик в «Скандинавии» мне помогла фамилия отца. Да-да, связи нужны даже в таких, казалось бы, плёвых делах. Чтобы нормально поесть в таком месте, надо иметь определенный статус.
Савелий открывает дверь. Выхожу, подаю Соне руку. Чувствую, как в моей ладони дрожат ее пальчики.
— Все будет хорошо, — напоминаю ей. — Я рядом. Помогу, подхвачу. Ничего не бойся.
Она поправляет свое длинное платье насыщенного винного цвета. Выдыхает, чуть приподнимает пальчиками подол, чтобы не наступить, и идет рядом со мной, вдыхая через раз. Отец уже точно здесь, а вот на чем приехал Коростылев, я не знаю, по полагаю, мы последние.
Заходим внутрь. В зале тепло и приятно пахнет. Хостес приветливо улыбается, забирает у нас верхнюю одежду и провожает к столику.
Соня вообще перестает дышать. Крепче сжимаю ее ладошку, спрятанную в моей руке. Натягиваю на лицо максимально нейтральную улыбку.
— Добрый вечер, — протягиваю свободную руку Андрею Павловичу. — Отец, — киваю родителю.
— Платон, очень рад видеть, — так же дежурно улыбается Коростылев.
— Взаимно. Андрей Павлович, разрешите представить Вам Софию…
Смешно наблюдать, как человек занимающий один из высших постов в системе, теряется. Его такие же, как у Сони зеленые глаза, нервно бегают. Поднимается, берет ее дрожащие пальчики в свою большую ладонь и подносит к губам.
— Я поражен, девочка, — выдыхает он.
— Я же говорил, вы похожи, — улыбаюсь уже расслабленно. — На фотографиях не так заметно, а вот в живую сходство очевидно.
Соня не знает еще одну важную вещь. Такие люди, как Коростылев, не верят на слово, даже если им рассказать, где и когда у них получился ребенок. Желающих заполучить таких родственников очень много, а одной женщиной ограничиваются единицы. Так что пришлось постараться и здесь. Я раздобыл материал, Коростылев подключил независимых спецов и сделал тест, подтверждающий мои слова. Так что он ехал сюда уже на сто процентов уверенный в том, что София — его дочь.
— Какая все-таки интересная штука — жизнь. Да, Борислав? — присаживаясь на свое место, он поправляет рукава пиджака. Я отодвигаю для Сони стул. Она грациозно присаживается на его край. — Это же надо было так переплестись ее нитям, что наши дети встретились и мы с тобой вот так сели за один стол не ради обсуждения рабочих вопросов.
— Согласен, — подтверждает мой отец. — Сильные притягиваются к сильным. Закон выживания, — стреляет взглядом в меня.
Беседа быстро перетекает в обсуждение планов на будущее, одобрение нашей совместной жизни с Софией, в целом решения быть в месте. Они даже попытались заикнуться о свадьбе и прикинули, насколько же выгодный выйдет союз, если все получится.
Коростылев ни разу не спросил о матери Сони, не поинтересовался, как они жили до этой встречи. Как я и говорил, мы здесь ради другого. Проблема в том, что Софи относится к этому несколько иначе. Она все еще переживает, жадно рассматривает Андрея Павловича и понятно, что ждёт от него большего. Не дождется. Нет в этих людях семейности, есть циничный расчет даже в отношении собственных детей. Или не так… Тем более в отношении собственных детей!
Мы смеемся, фантазируя как поедем отдыхать летом на острова в Средиземном море. Коростылев говорит, что будет рад видеть нас еще на подобных ужинах. Обещает свою помощь и поддержку Софии во всех ее начинаниях. Поможет с поступлением, оплатит ВУЗ и всецело поддерживает наш союз. Об этом они с отцом не устают напоминать весь вечер.
Закончив с ужином, прощаемся, вежливо благодаря друг друга и пожимая ладони.
— Платон, звони. Любые вопросы, которые я могу решить с высоты своей компетенции, я решу. — заверяет меня Коростылев.
— Не надо нам твоей компетенции, — смеется отец.
Ну да, тут я согласен. Связываться с наркоконтролем я желанием не горю.
— У тебя замечательный парень, Борислав. Хотел бы я иметь такого сына.
— Еще не поздно, — смеется отец.
На этой «милой» ноте Коростылев садится в свою машину и уезжает. Отец задерживается, дернув меня в сторону от Сони. Савелий пока помогает ей сесть в машину и закрывает дверь, чтобы не замерзла и не слышала наш разговор.
— Браво! — родитель пожимает мне руку. — Сегодня я очень доволен тобой.
— Мне важно, чтобы ты не влезал в мои отношения, — напоминаю ему.
— Ну что ты. Я буду только рад, если летом мы сыграем свадьбу. Иметь в родственниках Коростылева — это вышка. Да и ты же хотел любить, люби, — подмигивает он.
— Спасибо, что разрешил, — усмехаюсь.
— Обращайся, — возвращает мне усмешку отец. — Ты вернешься домой на время отъезда Сони?
— Нет. Мне комфортно жить отдельно.
— Услышал.
Расходимся. Он садится в свою машину, я ныряю в салон к Соне. Она тут же обнимает меня обеими руками, прижимается, ластится.
— Котенок, — глажу ее по волосам. — Мой котенок. Все прошло отлично. Даже лучше, чем я ожидал.
— Он ни разу не спросил про маму, — шепчет она.
— Сонь, они давно стали чужими людьми. Не думай об этом, наши отношения теперь легальны, — стараюсь перевести все в шутку. — На остальное вообще похрен. Мама твоя встретит нормального мужика и ее сердце оттает.
— Думаешь?
— Я тебе больше скажу, — подцепляю пальцами ее подбородок, дарю несколько коротких поцелуев у губки. Она улыбается. Ура — ура! — Мы с Гордеем надеемся, что отец женится. И может даже заделает нам брата или сестру.
— Ты серьезно?
— Да. Есть надежда, что он станет мягче и вспомнит о семейных ценностях. Кро-о-охотная, — показываю двумя пальцами, — но она еще не сдохла. Не хочу тебя отпускать, — перевожу тему, позволяя своим губам и рукам наглеть прямо в машине. — Я тут с ума без тебя сойду. Вернешься и найдешь безумного, одичалого, голодного сына прокурора, — стараюсь мимикой изобразить психа,
