Волнение оказалось напрасным. Охранник в камуфляже лишь кивнул знакомому водителю и, открыв ворота, тут же уставился куда-то назад. Второй охранник не заглянул внутрь лимузина и не приказал опустить тонированные стекла. Внимание вояк с автоматами и дворовой челяди было приковано к армейскому вертолету, готовящемуся взлететь с центральной клумбы. Рокот мотора заглушал реплики зевак.

Никто не обращал внимания на пеструю троицу, выбравшуюся из лимузина, который тут же развернулся, чтобы покинуть территорию резиденции. Поднявшись первым по лестнице, Приходько улыбнулся темнокожему мужчине, стоящему у приоткрытой двери.

– Привет, – сказал он по-русски. – Классная рубаха.

– Что? – спросил мужчина. – Вы по какому вопросу?

– Сейчас объясним, – пообещал Приходько.

Схватив собеседника за промежность, он втолкнул его внутрь дома, где стиснул пальцы еще сильнее.

Издав стон, полный муки, мужчина в гавайской рубахе осел на пол. Его лицо моментально покрылось потом. Приходько сбросил рюкзак, достал оттуда пистолет с навернутым глушителем и выстрелил мужчине в сердце.

– Все равно был бы импотентом, – пояснил он спутникам. – Лучше смерть, чем такая жизнь.

– А ты у него спросил? – кисло осведомилась Джезла.

– Зачем? – удивился Приходько, заволакивая труп за невероятно длинный диван, протянувшийся вдоль стены. – Я и так знаю.

Белов в дискуссии участия не принимал, выглядывая в дверную щель. Неуклюже покачиваясь, вертолет оторвался от клумбы и описал круг над двором, заставляя людей приседать и прикрывать головы. Наконец, едва не задев грузовик, гигантская стрекоза перевалила через ограду и стала набирать высоту, постепенно удаляясь на юг.

Кто находился внутри?

Скверное предчувствие охватило Белова, но он не стал делиться сомнениями со спутниками.

Отступать было поздно.

Отступать было некогда.

* * *

К счастью, Тананзе находился дома. К нему троицу проводил охранник, не задавший ни одного вопроса после того, как пистолетный ствол уперся ему в затылок чуть пониже уха. Это не мешало ему с готовностью делиться информацией, пока они поднимались на второй этаж.

– Сколько охранников в доме?

– Я один. Еще есть вооруженный секретарь внизу…

– Его уже нет, – возразил Приходько.

– Кто еще в доме? – спросил Белов.

– Слуги, повара, два мальчика. Они сейчас на своей половине.

– Значит, генерал один?

– Да, – сказал пленник. – Он в ванне у себя в кабинете.

– Так в ванной комнате или в кабинете?

– У него там ванна, – был ответ. – Прямо в кабинете.

Бедняга надеялся, что ему сохранят жизнь за сговорчивость. Чуда не произошло.

– Господи, как мне это все надоело, – сказала Джезла, когда Приходько укокошил охранника.

– Потерпи, детка, – пробормотал запорожец. – Это в последний раз.

– Ты уже обещал!

– Тем более ты должна мне верить.

Пока Приходько шушукался со своей подружкой, Белов на всякий случай присел и толкнул дверь, к которой их привели. Предосторожность оказалась оправданной. Убитый соврал. В ванной находился еще один вооруженный охранник. Повернув голову, он никого не увидел на уровне своих глаз. В следующую секунду Белов всадил ему пулю в нижнюю челюсть. Кровь, выплеснувшаяся из простреленного черепа, отпечаталась на потолке в виде огромного мака.

Надо отдать должное Тананзе, он не впал в панику. Остался сидеть в ванне, сдувая мыльную пену со щеки. Лоснящийся и огромный, как бегемот, он уставился на вошедших:

– Какого черта вам здесь надо, мазерфакеры?

Приходько запер дверь изнутри, а потом двинул ему пистолетом в физиономию:

– Полегче. Здесь дама.

Тананзе провел пальцем по рассеченной щеке и криво усмехнулся:

– Где дама? Эта шлюха?

Оттеснив замахнувшегося запорожца, вперед выступил Белов.

– Знаете, кто я? – спросил он.

– Что дальше? – проворчал Тананзе, поднимаясь на ноги.

Потоки воды хлынули на паркет и ковер. По-видимому, здесь не привыкли к бережному отношению к вещам.

– Где Берри? – спросил Белов. – Они же Беридзе.

– Отсоси, – грубо сказал Тананзе, показав, что он имеет в виду.

Джезла поспешно отвела глаза, осматривая великолепный кабинет, в котором было все, что угодно, кроме книжных шкафов и полок.

– Позволь мне, Олежа, – не вытерпел Приходько.

Тананзе моментально сменил тактику. Словно зверь, он сразу почуял опасность. Несмотря на нелепый наряд, Приходько выглядел достаточно устрашающе. Тананзе был наслышан о подвигах этого украинского наемника и заставил себя примирительно улыбнуться.

– Олл райт, олл райт, я пошутил. Всегда можно обо всем договориться. – Он натянул красный халат с золотой вышивкой. – Я дам вам ценный приз, и вы уйдете, о'кей? Как насчет алмазов? У меня здесь хранится целая куча алмазов.

Не умолкая ни на секунду и приветливо поглядывая на идущего рядом Белова, генерал Тананзе отодвинул одну из мраморных плит на стене и пробежался пальцами по кнопкам вмонтированного там сейфа полутораметровой высоты.

В этот момент раздался стук в дверь и детский голос крикнул:

– Господин Тананзе, у вас все в порядке?

Это означало, что в доме началась тревога. То ли кто-то что-то увидел, то ли кто-то что-то услышал.

«Ну вот, – сказал себе Белов, – приплыли. Забраться в клетку тигра легко, а вот выбраться обратно…»

– Пусть убираются, – обратился к Тананзе Приходько, выразительно кивая на дверь.

– Это невозможно, – ответил генерал. – Мальчики всегда прислуживают мне во время купания. Если я их отошлю, они все равно заподозрят что-то неладное. Лучше берите камешки и сматывайтесь, пока не поздно. Я сам провожу вас до ворот. Ни один волосок не упадет с ваших голов.

– Что это ты купаешься так часто? – осведомился Приходько. – Блохи у тебя?

Этим он давал понять, что предложение его не заинтересовало. А вот Белов шагнул к сейфу и потянул на себя массивную тяжелую дверцу. Черты лица Тананзе разгладились.

– Вот и правильно, – произнес он, запуская руку в сейф.

– Не ведись, Олежа! – крикнул Приходько. – У него там ствол!

– Догадываюсь, – сказал Белов и изо всех сил захлопнул дверцу сейфа.

Руку Тананзе убрать не успел. Издав сдавленный стон, он попытался высвободиться, и тогда Белов толкнул дверцу вторично.

– ААААА!!!

От вопля генерала задрожали стекла. На этот раз пострадали пальцы. Когда Тананзе попятился от сейфа, из-под его посиневших ногтей проступили капельки крови. Заметив, что он собирается терять сознание, Приходько толкнул его в кресло.