Лорен приподнялась с кровати и посмотрела на меня мутными глазами.

— Разве с тобой не было того же, Натали? — едва ворочая языком, спросила она. — Уверена, что было. Уверена, уже не раз он умело подталкивал тебя к чему-то, за что потом тебе было очень стыдно. Говорил, что все в порядке, успокаивал, убеждал, расписывал, как будет приятно и хорошо, и ты делала. Делала это снова и снова. Опять и опять, каждый раз наступая на одни и те же грабли, потому что верила ему. Было?

Я не могла пошевелиться. Смотрела на нее во все глаза и не могла ни кивнуть, ни моргнуть. Только голова шла кругом, а внутренности словно залили свинцом.

— Я не прошу говорить тебе, на какие поступки он тебя толкал. Он хитер, а еще он наверняка хорошо изучил тебя. Твои сильные и слабые стороны. И он знал, знал твои желания, даже те, в которых боялась сознаться самой себе. Он как дьявол-искуситель, шепчет сладкие речи, а ты не можешь им противостоять. Мне не надо знать, что ты делала, этот стыд останется навсегда с тобой. Просто радуйся, что теперь ты знаешь, почему он делал это. И если будешь достаточно умной, то не повторишь мою ошибку. И прекратишь отношения с моим братом, как можно скорее.

— Он ни разу не припоминал мне… Ничего такого.

Слова резали глотку, как горсть стекла. Я тряслась от озноба, хотя щеки горели от стыда. Моей слабость был секс и Хантер. Ксай нашел их оба.

Лорен хрипло рассмеялась, расплескав портвейн на покрывало, и так покрытое старыми пятнами.

— Если сейчас он не успел тебе припомнить этого, это значит, что ты все это время вела себя хорошо. Делала то, что ему было нужно. Но, поверь, если бы хоть раз ты решила пойти против его воли, он обязательно использовал бы этот козырь. Он бы глушил им твою гордость, твое желание вырваться и уйти от него. Он бы смешал тебя с грязью и сделал себя святым только за то, что он за столько лет уже смирился с твоими постыдными поступками. Я верила ему, что ничего страшного не будет, если я возьму у мамы из кошелька немного денег на карманные расходы. И однажды она заметила, что деньги стали пропадать. Поначалу Ксай выгораживал меня, показывал маме дырки в ее карманах, которых раньше там, впрочем, и не было. Или напоминал о каких-то несуществующих тратах, сбивал ее с толку, говорил так убедительно, как он один это умеет. А мама тоже верила ему. Все кругом ему верили. Он был тихий, спокойный, верный, надежный, примерный брат и хороший друг. Мне никто не верил, даже Хантер.

— Лорен, я уже просил у тебя за это прощение…

— Как будто за это можно просто извиниться, — криво ухмыльнулась она. — А теперь уходите. Я вернула тебе долг, Хантер. Больше я ничего тебе не должна.

— Дай мне сигарету, — попросила я, когда мы вышли из затхлого номера.

Громкая проститутка наконец-то затихла, а шоссе и мост впереди опустели. Ночь была тихой и холодной.

— Ты не куришь, детка, и это не поможет.

Он притянул меня к себе, обнимая своими крепкими большими руками. Глаза жгло от слез, губы были искусаны до крови.

— Почему она была тебе должна? — хрипло спросила я.

— Это я помог ей улететь. Она тогда сказала, что если мне однажды что-нибудь будет нужно, то она с радостью поможет. Она, наверное, что я денег попрошу или сыра французского привезти… Но я позвонил ей и попросил вернуться. Ради тебя. Она не хотела, но я припомнил ей обещание.

— И как ты помог ей сбежать?

— Споил Ксая до поросячьего визга и посадил Лорен в такси до аэропорта. А сам сделал вид, что проспал всю ночь на диване в гостиной. Ксай до сих пор считает, что его сестра сбежала сама.

— В тот вечер ты рассказал ему о своем разбитом сердце?

— Наверное. Это была сразу после того, как мы расстались. Откуда ты знаешь?

— Он рассказал. Сказал, что твое сердце навсегда отдано какой-то другой женщине, вероятно, чтобы я поняла, что мне не стоит ни на что рассчитывать.

— Что ж… Выходит, я говорил ему как раз про тебя.

Он обнял меня крепче, а я поняла, что дышу ровнее и свободнее.

— Вот теперь все сходится, — произнесла я тихо. — Ты называл тогда мое имя?

— Я не помню, Натали… Это было давно, и мы здорово напились. Ты думаешь, он бы запомнил?

— Он запомнил. Знаешь, я долго ломала голову над тем, почему он так целенаправленно уговаривал нас на секс втроем. И самое главное, почему был так уверен, что мы согласимся, а не посмотрим на него, как на сумасшедшего. А он просто знал твою тайну Хантер и знал, что ты не сможешь отказаться.

— Но зачем он уговаривал тебя?

— За все время, что мы были с ним вместе, я была образцовой девушкой. Меня не в чем было винить, и даже после первого раза, я готова была остановиться. Но Ксандер сделал все, чтобы у него появился козырь в рукаве. Причина, которая сразу ставила бы меня на место. В любой ссоре. Как и говорила Лорен, он позволил мне совершить ошибку, чтобы потом каждый раз тыкать в нее носом.

Тем же вечером я попросила Хантера отвезти меня домой, в свою собственную квартиру, договор об аренде которой вот-вот истекал, но бежать мне было некуда.

Что ни говори, а все-таки я любила Ксандера. И расставание было не из легких.

— Что будет дальше, Натали? — спросил Хантер, когда тормознул на рассвете возле моего лофта.

— Дай мне время. Если все, как ты говоришь, то ты дождешься меня, верно? А если — нет, что ж… — я развела руками.

— Я дождусь.

Я не стала спорить.

В конце концов, я прекрасно знала, каким негодяем может быть Дэвид Хантер. И если он хочет строить отношения со мной, то пусть для начала докажет, что умеет быть верным. Ведь пока мои знания были неутешительными — он не прочь переспать со всем коллективом, даже несмотря на то, что его сердце занято. Меня такой образ жизни не устраивал. У меня было свое понятие о верности, в которое случайные связи не вписывались.

В то утро мы только обнялись и на том распрощались.

Я не попросила Дэвида подняться, не оставила у себя и не напоила кофе в благодарность за долгую дорогу до дома, ведь он вел машину весь остаток ночи. Он предлагал свою помощь, но я отказала. Не стала расспрашивать и о том, какие у него планы и уедет ли он действительно в свою Канаду, когда сойдут синяки.

Не хотела, чтобы он чувствовал себя связанным по рукам и ногам из-за данных мне обещаний. А сама все еще боялась довериться ему.

Собственная квартира показалась мне чужой. Я давно жила у Ксая, хотя и не перевезла к нему все свои вещи, но и этого времени хватило, чтобы теперь чувствовать себя в собственном доме как в гостях.

После я поехала в офис, где написала заявление об увольнение по собственному желанию. В любом случае я не могла работать и дальше вместе с Ксандером.