Практически повсеместно и при попустительстве своих «прогрессивных» господ рабы создавали внутренние кружки, собираясь в которых критиковали сложившееся положение дел, мечтали о будущем и о свободе. Однако дальше разговоров дело не шло, поскольку койны были слишком надежны и исключали любую возможность бунта в корне.

В такие «квазиреволюционные» кружки входила опять-таки преимущественно рабская элита, то есть рабы, занимавшие высокие должности в администрации рабовладельческих учреждений и имевшие определенное образование, по крайней мере способные читать. Бранд, например, читать не умел, однако как лучший боец, был допущен в элитный революционный кружок рабов, организованный в Школе Брегорта.

По его словам выходило, что Трэйт и Сабин, являвшиеся официальными лидерами Школы, возглавлявшие ее администрацию, не только автоматически возглавляли и антиправительственный кружок, но и были лидерами подобных организаций по всей округе, наставляя кружки в соседних поместьях. Сабин писал пламенные прокламации, распространяемые по всему Боссону, и считался известным оратором, постоянно выступающим на ежегодных подпольных митингах лидеров других аналогичных организаций, называвшихся по всему Эшвену «Палатами Равных».

Свобода передвижения и общения, свобода совершения сделок и доступ к образованию, предоставлявшиеся рабской элите, практически полное отсутствие в Боссоне свободных граждан и открытое потворство господ шательенов позволяло рабским кружкам осуществлять свою деятельность практически открыто. Король и храмы также смотрели на эту деятельность сквозь пальцы, поскольку никакой действительной возможности для борьбы с существующим строем у Палат Равных все равно не было, что бы их вожди ни кричали на своих сборищах.

Покачав головой, Гор снова открыл Большой атлас, пролистал страницы, остановился на подробной карте «Северный Боссон». Поводил по линиям, вчитался в сноски.

Введение окладных и дворовых бюджетов уничтожило крестьянские и охотничьи общины в этой самой северной марке Эшвена. Многолюдный в прошлые века Боссон ныне почти опустел. Лесные районы стали Коронным заповедником, само проживание в котором считалось ныне преступлением. Большую часть пахотной земли и угодий разделило между собой немногочисленное боссонское дворянство (судя по сноске – всего около 200 шательенских родов), составив огромные латифундии-«шато» с многотысячным рабским населением наподобие Лавзеи.

Кроме упомянутых «шато» и пары городов в Боссоне было отстроено также пять твердынь Церкви – храмов Хепри с открытым доступом для свободных и рабов во время религиозных праздников.

Итак, что же получалось?

Никто из местных сервов не знаком с электричеством и основами программирования.

Но ведь сам Гордиан – знаком.

Электрические приборы присутствуют в поместье во множестве, есть и проводка. В прошлый раз его побег не удался, но в противостоянии техники и человека обычно побеждает человек, по крайней мере, если есть время и необходимые знания.

И в принципе план прост. Тщательней изучить ошейник. Снять его, бежать, прикинуться свободным паломником (паспортов в этом мире нет), добраться до храма, проникнуть в информационную систему, попробовать связаться с ГИС.

Вот и все.

Дальше – свобода.

Захлопнув книгу, Гор отправился спать.

За тренировками и чтением время летело быстро. Весна закончилась, а лето медленно подходило к своей середине. В первых числах месяца фаменот в Боссоне королевским сенешалем, то есть генерал-губернатором Боссонской марки, были объявлены долгожданные для обитателей всех Дуэльных школ знаменитые летние авеналии – нечто среднее между фестивалем, карнавалом, спортивным чемпионатом, провинциальной олимпиадой, огромной и пышной ярмаркой, а также заурядной всенародной попойкой.

Неотъемлемой частью этого, несомненно, крупнейшего ежегодного события, за исключением, может быть, праздника Зимнего Солнцезатмения (так здесь именовался Новый год), являлся «призовой» турнир фехтовальщиков, под которыми понимались не шпажисты и саблисты современного Гордиану вида спорта, а мастера, владеющие практически любым видом ручного оружия ближнего боя, от сучковатой дубины до «утренней звезды», от длинного кинжала до алебарды.

Кстати, сам термин «фехтование» оставался в Боссоне неизвестен и, поскольку языком Невона был язык Корпорации, слово это означало на искаженном корпоративном местном наречии «махание палкой», «маховый бой» и для уха местных специалистов звучало, конечно, странно и, пожалуй, смешно. На местном наречии турнир мастеров боя на мечах назывался «дуэльным», а отдельные поединки турнира – «дуэльной баталией».

Гордиана удивило, что главными героями этих баталий выступали не дворянские львы и гвардейские офицеры (считалось, что им такими вещами заниматься вообще зазорно), а рабы-кадеты и рабы-консидории из Дуэльных школ.

Отдельно от «призовых» дуэлей среди несвободных граждан проводились соревнования мастеров метательного оружия – лучников и арбалетчиков, а для военнослужащих королевской армии, то есть граждан свободных, – стрельбы из мушкетов и пистолетов.

В любом случае для огромных толп народа, валом ломящихся в эти дни во все города Боссонской марки, главным развлечением служили не достижения чемпионов боя (неважно свободных или рабов), а возможность беспрепятственно покинуть на эти дни приевшиеся за год стены своих «шато».

Поэтому ежегодно из поместий с разрешения господина или уполномоченного им вилика тысячи невольников отправлялись в губернские и волостные центры, чтобы купить и продать на ярмарке товары, танцевать и влюбляться на карнавале, а также пить дармовое вино и пиво. Последние в щедро выставлялись гостям авеналий за счет средств местного купечества и префекта Бронвены.

В честь праздника шательены или назначенные им вилики обычно выдавали сервам, отпускаемым на авеналии определенное денежное содержание, размер которого зависел от рентабельности самого раба.

Управляющие торговых домов, ведающие коммерческими делами господина, искусные рабы-ремесленники, ювелиры, красивейшие из «доходных» наложниц, а также «призовые» бойцы постоянно имели на руках неплохие деньги, и серебро в купе с золотом лилось на авеналиях рекой.

Гору в честь его блестящей победы над Брандом Овальдом как особо ценному (потенциально) призовому бойцу была выделена сумма в размере целых семи сестерциев.

Сумма была «солидной» во всех смыслах, ибо, во-первых, была достаточно крупной сама по себе, а во-вторых, потому что денежной единицей в Эшвене, как уже упоминалось, был золотой солид.

Каждый такой солид состоял из ста серебряных сестерциев, а те в свою очередь делились на сто медных датов, то есть «долек». Таким образом, один солид состоял из десяти тысяч мелких денежных единиц. Здоровая кружка пива стоила всего три-четыре дата, а хороший обед – два-три дата в зависимости от корчмы. Так что сумма на две недели получалась для Гордиана более чем достаточной, учитывая, что ни в каких крупных покупках он не нуждался и вся сумма предназначалась исключительно «на прогул».