Сам лорд Брегорт, в отличие от своей «спортивной» команды, выезжал не из Лавзеи, а как правильно догадалась Лисия, из Бургоса – вместе с охраной, эскортом из наложниц и сонмом прихлебателей. Он должен был появиться на турнире только к началу третьего дня великих боссонских авеналий перед самым финалом. Объяснялось подобное небрежение самым знаменитым мероприятием Боссонской марки со стороны хозяина Лавзеи прежде всего элементарным отсутствием интереса к состязаниям. Что, по мнению Гордиана, было странно для содержателя команды гладиаторов. Однако для Брегорта и лавзейская Дуэльная школа, и тамошняя школа наложниц служили, прежде всего, бизнесом для зарабатывания средств к существованию и только потом – услаждением души и натуры.

Не удивительно поэтому, что Брегорт всегда приезжал на турниры к их завершению, чтобы лично забрать денежное вознаграждение, выставленное призерам турнира, лично получить все регалии, награды, титул чемпиона или… Или не получить ничего из вышеперечисленного, но отыскать виновных среди дационов и бойцов, а затем, соразмерно небрежению, наказать таковых. Сабин и Трэйт, таким образом, готовились к авеналиям самостоятельно, нисколько не оглядываясь на лорда, но страшась его справедливого и сурового гнева в случае поражения.

Как бы там ни было, собирались тщательно.

Каждого из бойцов в соответствии с «призовым кодексом» – сборником устных правил проведения таких боев – сопровождал оруженосец, призванный не только банально таскать за бойцом его оружие, тренировочный набор и личные вещи, но и заботиться о его сне, питании и досуге.

Когда Трэйт спросил Гордиана, кого тот желает видеть в качестве сопровождающего и слуги, тот, не долго раздумывая, ответил, что в качестве такового может назвать только одного человека. И указал на кадета Никия – своего первого товарища по несчастью, встреченного им в этом мире. Согласия Никия на назначение никто не спрашивал, но тот был счастлив.

Кроме того, к их отряду спортсменов-гладиаторов присоединился сам Бранд Овальд – пронзенный Гором чемпион прошлых авеналий. Местный врач орал как ненормальный, запрещая раненому Овальду отправляться в многодневное путешествие, однако тот остался непреклонен. Не помогло даже мнение старшего дациона. В конце концов, Трэйт махнул рукой и разрешил Бранду готовиться к поездке.

Первым в пятерке дуэльных бойцов стал высокий стройный мулат по имени Люкс Дакер. Обычно он выступал в доспехах, а именно в «lorica segmetata» и открытом угловатом шлеме с полуличиной, опускающейся на умные и внимательные карие глаза.

Дакер имел волевой подбородок, рельефные мускулы, крепкую шею и, хотя титаническими размерами, как Бранд, не выделялся, он являлся, безусловно, физически очень мощным противником.

Стандартным оружием этого бойца, с которыми он тренировался в Лавзее, была тяжелая секира с шипом и клювом, а также огромный щит-восьмиугольник.

Вторым бойцом в партию «дуэльников» входил некий Римо Аклет. Высоченный громила с руками-граблями и тупым лицом имбицила. Римо был страшен. Со своими обрезанными ноздрями, выше Бранда почти на полголовы и в два раза объемней в области живота, он производил неизгладимое впечатление на зрителей. Бранд, правда, при своих размерах был быстрее, имел более развитые плечи и двигался как пантера. Римо же по повадкам и габаритам напоминал скорее доисторического пещерного медведя, дикого и могучего.

Снаряжением Римо служили кольчуга, шлем и два щита-наручника, один из которых жестко закреплялся на левом предплечье, а второй – чуть выше на левом же плече. Подобная конструкция щита, вероятно, позволяла Римо пользоваться в бою двумя руками, не лишаясь при этом возможности закрываться от ударов противника щитом.

К обоим пластинам щита при этом (как на предплечье, так и на плече) крепились длинные когти-шипы, так что левая рука у Римо даже без меча становилась страшным оружием, которым великан пользовался в совершенстве. Шлем Римо предпочитал цилиндрообразный и глухой. Такой шлем значительно сужал обзор, зато закрывал голову со всех сторон, защищая лицо. Орудовал он в бою двуручным фламбергом, «пламенным» мечом с извивающимся клинком-пилой.

Третий участник, мастер-мечник по имени Сардан Сато, один из сотни младших дационов Лавзеи, также был мастером боя в доспехах, но доспехи предпочитал в более облегченном варианте. Простой пластинчатый нагрудник, легкий открытый конический шлем, налокотники, наколенники, одноручный обоюдоострый меч и легкий щит-баклер или для более серьезных боев – щит-рондаш. Этот среднего роста узкоплечий и не молодой уже воин имел жилистые крепкие руки с толстенными предплечьями, носил бороду и длинные волосы с обильной проседью.

Четвертым бойцом в Бронвену взяли Рана Карума. Как и Сардан, он был бородат, однако его борода походила на козлиную и обычно заплеталась в тугую длинную косичку. Карум при этом был лыс, но носил длинный хвост—косу, росшую из темени.

Природа не наделила его высоким ростом или широкими плечами, однако при этом он был чудовищно мускулист. Относительно небольшой, дочерна зогорелый торс был покрыт тяжелыми жгутами мышц. Узловатые ноги и руки бугрились силой. Карум считался очень жестоким и злым противником. А еще – он был феноменально быстр.

Гор прикинул, что если бы ему пришлось драться в первом бою именно с Карумом, а не с Брандом, еще неизвестно, кто вышел бы победителем.

Замыкал список призовых бойцов лично Гордиан Рэкс, собственной тщедушной персоной. Предполагалось, что он будет выступать в легком весе, топлесс и босым. Во-первых, чтобы были видны ранения и увечья, возможно полученные им во время схватки (это должно возбуждать публику), а во-вторых, чтобы визуально принизить его боевые достоинства, поскольку в полуобнаженном виде тело Гордиана не вызывало восторга у ценителей по сравнению с черным, мускулистым торсом Карума, великанской статью Римо или же спокойной, отточенной мощью Бранда.

Удивительно, но из всей компании Гордиан почему-то сдружился именно с Брандом. Подколотый им здоровяк оказался отличным парнем, причем довольно болтливым, несмотря на суровую школу жизни, более чем суровую профессию и печальный рабский удел. Однажды осмелев, Гор даже спросил у тренированного убийцы об истоках такой общительности, на что Бранд, ничуть не обидевшись, заявил, что он – коренной уроженец этого края, боссонец, а значит – прирожденный путешественник и торговец. А как в торговле без избытка общительности и разговорчивости? Никак! Вот он и болтает.

Гор скептически обозрел чудовищную тушу товарища и прикинул, что вот насчет путешественника еще туда-сюда, а вот насчет торговца… Торговец, как же: он бы лично у такого верзилы даже про цену не спросил бы, уж больно страшный.

Разговаривали они много и часто. Гор – из желания побольше узнать о новом для него мире, а Бранд, естественно, в силу уже упомянутой склонности к общению, а также из уважения, поскольку хилый юнец, которым представлялся всем на первый взгляд Гор Ракир, в личном рейтинге популярности Бранда Овальда после схватки на Лавзейском ристалище вознесся на недосягаемую высоту. Тем не менее Бранд весьма здраво оценивал шансы Гора стать не то что победителем, но хотя бы призером предстоящих боев.