тогда я увидел настоящего Брюса Уиллиса — добросердечного, заботливого и самоотверженного человека, прекрасного отца и замечательного актера. И, самое главное, хорошего парня. Если он хочет, я останусь его другом на всю жизнь. Но, как это часто происходит во многих других случаях, после этого наши пути редко пересекались.

А сейчас я, конечно, каждый вечер молюсь за него.

Интерлюдия

Все небеса вырываются на свободу

Случилось так, что у меня произошел рецидив. Как я уже говорил, в моем случае для рецидива было достаточно всего лишь того, чтобы что-то произошло. Что угодно, хорошее или плохое.

Я потратил еще одну порцию трезвости и выдохся — даже не помню, как и почему. У меня все было хорошо. Два года я помогал другим людям стать трезвенниками, а себе все испортил из-за чего-то такого мелкого, что сейчас даже не могу вспомнить, что это было. Что я хорошо помню, так это то, что у меня снова было много выпивки, много наркотиков, много одиночества. Я всегда употреблял в одиночку — боялся, что если кто-нибудь увидит, как много я пью и «закидываюсь», то этот кто-то придет в ужас и попытается меня остановить. Но если я уже начал, то… У меня не было кнопки «стоп».

Что часто спасало мне жизнь, так это то, что я пугался. Когда я думаю, что ситуация уже совсем вышла из-под контроля, то впадаю в панику, беру телефон и звоню кому-нибудь с просьбой о помощи. На этот раз мне на помощь пришли двое: мой завязавший товарищ и мой замечательный отец. Они немедленно приехали ко мне, и в тот же день я начал избавляться от наркотиков.

Я чувствовал себя физически полностью разрушенным… но детоксикация проходила успешно. По крайней мере, так думали мой отец и мой трезвый товарищ. Чего они не знали, так это того, что в своей спальне я спрятал банку с ксанаксом. Вот что значит быть наркоманом: вы делаете то, чего другие даже представить себе не могут. Мой чудесный отец бросил все, чтобы переехать ко мне, любить и поддерживать меня во время еще одной катастрофы, которую я сам же и создал, а сынок отплатил ему тем, что спрятал наркотики у себя в прикроватной тумбочке…

Однажды ночью я отчаянно нуждался во сне или в любом другом способе бегства от жестокой процедуры детоксикации, через которую я тогда проходил. Банка с ксанаксом манила меня к себе во тьме злым маяком. Я тоже подумал о маяке, только в этом случае повел свою лодку к все разрушающим скалам, а не от них. Крышка банки с защитой от любопытных детей не стала препятствием для данного ребенка, и пока в другой комнате отец этого ребенка дремал под повтор сериала «Такси», я в своей комнате у метафорических смертоносных скал нырнул в банку ксанакса и заглотил четыре таблетки. (Для меня и одной было бы слишком много. Но четыре?)

Это не помогло. Легче мне не стало — эти четыре таблетки ксанакса оказались на ножах с моими мыслями. Сон не шел. Его приход сдерживали стыд, страх и сильное отвращение к себе. Какой следующий шаг был бы логичным в данной ситуации? Для данного наркомана он был очевиден: нужно было взять еще четыре таблетки. (Восемь таблеток — это не просто слишком много, это смертельная доза.) Каким-то образом вторая четверка объединилась с первыми четырьмя таблетками, и мне наконец удалось заснуть. Сон на ксанаксе неглубокий, этот препарат вообще не может вызвать глубокий сон, но мне уже было все равно. Я просто хотел, чтобы мой мозг, эта штуковина, которая меня преследовала, успокоился хотя бы на несколько часов… и чтобы мне хоть немного полегчало после невероятно болезненной детоксикации, через которую я проходил.

Мне повезло: я сумел проснуться. Но ксанакс сделал кое-что похуже, чем помешал глубокому сну, — он зажарил мои мозги и свел меня с ума. Мне мерещились странные видения; я видел цвета, которых я никогда раньше не видел, цвета, о существовании которых и не подозревал. Серые автоматизированные шторы в спальне приобрели глубокий лиловый цвет. Казалось, палочки и колбочки в сетчатке моего глаза начали самопроизвольно посылать новые сообщения через зрительный нерв в мой уже поджаренный на гриле мозг. Обычный голубой цвет стал лазурным, красный — пурпурным, а черный превратился в вантаблэк, черный 3.0, самый черный из черных.

Но и это еще не все. Как оказалось, у меня закончился ксанакс, и если быстро не принять нужные меры, то я мог умереть. (Помните: выпивка и ксанакс могут вас убить, а детоксикация от опиатов просто заставляет вас желать смерти.) Единственный выход для меня состоял в том, чтобы как-то достать таблетки, но обстановка в моем доме этому не благоприятствовала. Проще говоря, меня бы точно поймали. Оставалось признать тот факт, что я принимал ксанакс, и пройти детоксикацию и от него.

Я вышел из спальни и оказался в гостиной в калейдоскопе цветов. Что это? Рай? Я подумал, что ксанакс ночью меня угробил, и вот я оказался в раю… Я мягко объяснил отцу и своему трезвому товарищу, что я натворил. Они страшно испугались. Трезвый компаньон сразу бросился в бой и побежал вызывать врача.

Я был совершенно не в своем уме. Именно тогда я решил поделиться своими страхами с отцом.

— Папа, — сказал я совершенно серьезно, — я знаю, что это звучит дико, но мне кажется, что в любой момент сюда может заползти огромная змея и утащить меня.

Знаете, как отреагировал на это мой отец? Он сказал:

— Мэтти, если сюда приползет гигантская змея и заберет тебя, то я наложу в штаны.

Я до сих пор нахожусь под впечатлением от того, как отец сумел справиться с моим полным безумием.

В этот момент в комнату вернулся мой трезвый товарищ. Он был огорчен моим поведением, но сказал, что по-прежнему готов мне помогать. Но мне нужно было срочно показаться к врачу, и мы отправились к нему. В конце консультации я извинился перед доктором, пожал ему руку и пообещал, что это больше никогда не повторится. Я имел в виду, что с прошлым покончено. Врач прописал мне новые детокс-препараты, а также противосудорожные препараты (детоксикация после ксанакса может вызвать судороги). Мы приехали домой, послали мою многострадальную помощницу за лекарствами и стали ждать. Ждать… Ждать… По какой-то причине ей потребовались несколько часов для того, чтобы выполнить эту новую для нее миссию.

А