– Васька, ты меня узнала? – он накрыл ладонью Васькину руку и улыбнулся.

– Узнала, конечно. Я что – дура? Ты ведь за мной приехал, правда? Я специально не подходила, ждала, когда от тебя все отстанут, – только сейчас Максим заметил, что она плачет.

– Ты чего? Прекрати, не надо, все в порядке, все нормально, я жив, я за тобой, – ничего умнее в голову не пришло, он говорил первые пришедшие в голову слова.

– А мама? Она где? Когда… – на большее сил у Васьки не хватило, она опустила голову и разревелась уже по-настоящему.

– Логинова! Логинова, хватит, сколько можно! Слезай сейчас же! – это выкатился откуда ни возьмись клон Бобровой. Максим не успел среагировать на ее появление, на помощь пришел Префект. Он заржал воинственно и попытался лягнуть визгливую бабу. Директрису словно окатили ледяной водой, она вытаращила глаза, попятилась убежала куда-то, с глаз долой.

– Кто это? – спросил Ваську Максим.

– Это наш директор, Фролова, Ольга Игоревна. Когда она к нам приходит, мы вставать должны и говорить: «Добрый день, госпожа директор!» И ждать, когда она нам сесть разрешит, – дрожащим голосом доложила Васька.

Мать вашу, да как же таких сук земля до сих пор носит. Ждать они должны, пока эта тварь самолюбие свое потешит… Ее счастье, что «грач» в машине остался. Ничего, и на нее найдется чей-нибудь разъяренный дед…

– Васька, как ты? Тебя не обижают? Не бьют? Еда нормальная? – один за другим задавал дочери вопросы Максим. Ему в голову упорно лезли воспоминания об интернате в «Октябрьском».

– Нет, нет, не бьют, орут только. И молиться заставляют, несколько раз в день. Папа, я туда не пойду, не отдавай меня им больше, пожалуйста.

Максим посмотрел на ее зареванное лицо, на растрепанные волосы и побелевшие от напряжения руки – снять Ваську со спины Префекта он смог бы только вместе с седлом.

– Вась, надо подождать. Немного, дня два или три… – начал уговаривать ее Максим, но визг и вопли за спиной заставили его замолчать.

– Он, да, вот он! Вы уж разберитесь со своими сотрудниками! – верещала раскрасневшаяся от бешенства Фролова. – А с тобой, Логинова, я потом поговорю!

Префект снова не подвел, молча взбрыкнул, да так, что Васька едва не перелетела ему на шею. Но усидела, вцепившись в переднюю луку седла обеими руками.

– Хорошо, хорошо, мы разберемся! Вы только лошадь не пугайте, у нее нервная система неустойчивая… – примирительно начала подоспевшая Наталья. – Вы стоите неудачно и кричите очень громко. У лошади здесь «слепая зона», Префект вас не видит и поэтому боится, он защищается, как может… – все разумные слова были впустую, директриса Наталью не замечала в упор.

– У меня тоже нервная система! – визжала она. – Я сейчас охранника позову, и он лошадь вашу пристрелит! Нервная система у нее, слепая зона… Привели клячу бракованную… Логинова! Слезай немедленно и бегом ко мне в кабинет! Чтоб через пять минут была там!

Префекту надоело, что у него за спиной верещат, он попытался развернуться, а когда Максим удержал его на месте, поднялся на дыбки.

– Смотрите! – взвилась Фролова. – Смотрите, это же бешеная лошадь! А придурок ваш справиться с ней не может!

«Да, я придурок. Я дебил и конченый идиот, она права» – Максим взялся левой рукой за заднюю луку седла, перехватил поводья в правую руку и прошептал дочери еле слышно:

– Подвинься вперед.

– Я ему спину собью, – всхлипнула Васька.

– Наплевать, вылечат. Давай, – Максим следил одновременно за троими. Фролова набирала в могучую грудь воздух для новой порции воплей, Наталья обходила Префекта по длинной дуге, а Васька переползала по седлу вперед. Все, братцы, не поминайте лихом, теперь нам одна дорога – куда кривая вывезет. Максим оказался в седле за спиной Васьки, прижал ее к себе и набрал поводья одной рукой. Левое стремя нашлось быстро, а правое куда-то подевалось и постоянно ускользало. Префекту, наконец, удалось развернуться, он увидел источник своего дискомфорта, оглушительно заржал одновременно с открывшей рот Фроловой и без труда вышел победителем в этом поединке – перержать осатаневшего жеребца директору детдома не удалось.

– Смотрите, смотрите, – слабо закудахтала она, обращаясь к растерявшейся Наталье, – смотрите…

– Я смотрю, – ответила та и крикнула Максиму:

– Вы подождите, давайте, я вам помогу…

«Ты мне уже помогла» – Максим, нашел, наконец, правое стремя, выпрямился в седле, отпустил повод и ударил Префекта пятками по бокам. Тот взял в галоп с места, рванул так, словно ждал именно этой минуты. Васька молчала, вцепившись в гриву. Серый корпус обогнули за считанные секунды, вылетели на пятачок перед воротами и понеслись по дорожке вперед. Но Максим недооценил опасность, Фролова сообразила быстро и метнулась ему наперерез, не забывая орать при этом. Префект этого не вынес, сделал резкий вольт вправо, растоптал клумбу и поднялся на задние ноги.

– Охрана! – голосила Фролова. – Позовите охрану! Здесь лошадь бешеная!

– Сама ты бешеная! – рявкнул во все горло Максим. – Уйди, сука, или я тебя пристрелю!

А сам смотрел во все стороны одновременно – толпа с дорожки уже убралась, все вбежали в здание и теперь – кто с крыльца, кто в окно, кто через приоткрытую дверь смотрели, что будет дальше. Максим развернул Префекта, погнал его обратно, заставил остановиться и развернуться у ворот. А те, из «приоры», уже лениво, словно нехотя, подтягивались к калитке. И их снова было четверо. Васька вздрогнула всем телом и всхлипнула.

– Тихо, закрой глаза и сиди тихо, – на ухо ей прошептал Максим. Она кивнула и замерла.

– Пошел! – Максим врезал Перфекту по бокам, жеребец присел на задние ноги и прыгнул с места. Грохот копыт слился со стуком сердца, звуки попали в резонанс, и кажется – исчезни сейчас один звук, за ним пропадет и другой. Префект промчался мимо оторопевшей Натальи, мимо лихорадочно жмущей кнопки на своем мобильнике Фроловой, мимо окон и дверей детдома – к забору. Здесь высоко, почти два метра, даже Префекту такое не под силу, да еще и с двойной ношей. Вся надежда на «трамплин» у забора, а что там дальше – один Господь ведает. Если яма или канава – им конец, всем троим. Ну, будь, что будет – Максим ослабил повод, чуть пригнулся перед прыжком и одновременно закрыл ладонью глаза Ваське, прижал дочь к себе. Префект влетел на кучу песка, оттолкнулся задними ногами и с легкостью колибри перемахнул через забор. Задние копыта лошади ударились о верхнюю кромку сетки, а передние уже увязли в болотине. Префект чуть припал на переднюю ногу, и Максима с Васькой бросило вперед. Но жеребец тотчас выровнялся, всхрапнул и помчался размашистым, переходящим в карьер галопом по болоту, раскидывая копытами грязь.

В спину им орали, визжали, хорошо, хоть не было выстрелов – на открытом месте лошадь и всадники представляли собой отличную мишень. Болотину проскочили быстро, вылетели по насыпи на дорогу, и Максим заставил Префекта повернуть направо.