То, что здоровенный том Малого атласа Четырех Миров так и не изменил своего места на полке с тех пор, как он видел его, вовсе не удивило Пера - солидная цена и явная принадлежность к породе декоративных имитаций гарантировала этому кирпичу долгую и не привлекающую излишнего внимания жизнь в углу одной из самых удаленных книжных полок. Удивило его другое. Именно неприкосновенная неподвижность атласа была причиной того, что Пер с давних пор - тогда еще в шутку - использовал этот фолиант в качестве своеобразного почтового ящика. Препарат, который он принял перед тем, как отдать себя в руки закона, стер из его памяти сотни фактов, массу лиц, адресов, дат. Но такие глубокие воспоминания он не затронул.

Пер, правда, и сам не мог бы сказать точно, что искал он сейчас среди этих знакомых ему, чуть потрепанных жестких страниц и поэтому чуть не присвистнул от удивления, когда на привычном месте - между триста восемьдесят четвертой и триста восемьдесят пятой страницами он обнаружил листок из блокнота - кремовой, тонкой бумаги в мелкую, еле заметную коричневую линейку.

На ней было написано всего несколько слов. Нелепая, несуразная фраза. Пер прикрыл глаза, запоминая ее.

AVES REGORI DUS MENUS ANTIGUA O RARA, CUM MEGA PARAGUA DUM COSOS

Исковерканная латынь что-ли? Код? А может - одно из галактических наречий. Их много.

Кто и кому посылал письмо через почтовый ящик, бывший когда-то - очень теперь давно - его выдумкой, оставалось загадкой. Но ведь не чужое же письмо он искал в старом атласе?

Нет - не его. И пусть остается здесь. Между триста восемьдесят четвертой и триста восемьдесят пятой страницами. Идет от кого надо - кому надо. Бог им в помощь.

Пер еще раз пригляделся к листку. Ему показалось, что тот потемнел слегка. Он помассировал веки. Осторожно закрыл книгу.

Если не на обычном месте, то значит - здесь, на последних страницах, там, где идут указатели… Он снова открыл тяжелый том. И облегченно вздохнул. Вот они - его еле заметные пометки у букв и слов, сделанные по одному ему известной системе… Они словно сами с собой сложились в нечто внятное. Только коротенький такой текст:

ZELLER 3 STAR 12 1118

И как всегда бывает, когда информация ложится на стертую память, пришло чувство уверенности, что ЭТО ИМЕННО ТО, и противное, ложное чувство, что вот-вот и ты вспомнишь еще что-то - то, что лежит в соседней ячейке твоего подсознания, готовое выйти на свет, вернуться тебе. И еще на него накатил вдруг душный, запоздалый страх - даже бисеринки пота выступили на его лице. А если бы какой-нибудь дурень купил книгу? А если бы закрылось Кафе букинистов?

Как мог он, как мог доверить ключ от стертой части своей памяти - от огромного куска себя самого, этой пачке пожелтевшей бумаги? И почему он был так спокоен до этого мгновения?…

Чуть дрожащей рукой он поставил атлас на место, допил остывший кофе и вышел в ночной город. Поймал такси-автомат и набрал на панели навигатора адрес: Площадь трех звезд, 12.

Расконвоированного заключенного П-1414, наверно, позабавило то, что произошло под крышей Кафе букинистов менее чем через четверть часа после того, как он покинул сие богоугодное место.

А произошло вот что:

К дверям кафе подкатил громадный, чуть напоминающий катафалк Лорд-мастер, из него вышли и с плохо скрытой торопливостью направились в кафе трое - строго одетый высокий тип с острыми, грубоватыми чертами лица, угрюмый детина, меньше всего напоминающий библиофила, с оттопыренной наплечной кобурой левой полой кожаной куртки, и сутуловатый нервный человек с землистого цвета лицом и седым венчиком коротко стриженых волос, осеняющим его чело.

Для порядка Комски заказал пару чашек кофе, а Гонсало Гопник в сопровождении угрюмого детины направился прямо в дальний угол - к полкам редких книг.

Он уверенным взглядом окинул их, ухватил корешок Атласа Четырех Миров и, вытащив его, раскрыл на триста восемьдесят четвертой странице.

После чего позеленел.

- Ну? - спросил его нетерпеливый детина.

- Как-к-кое может быть ну?! - зло спросил Гопник. - Вы видите ЭТО?

Подошедший к ним сзади с чашечкой в руке Комски недоуменно потрогал безымянным пальцем затянутой в кожаную перчатку руки россыпь коричневатого порошка, украшавшую разворот атласа. Она напоминала некий новый архипелаг, раскинувшийся посреди Экваториального океана Квесты.

- Ваше письмо было обработано фотосенсибилизатором? - спросил он.

- Приятно иметь дело с понятливым человеком, - ядовито подтвердил Гонсало. - Мепистоппель брал книгу домой почитать и там - в темноте, при красном свете - вкладывал туда письма. Потом, возвращал книгу. После того, как на такое письмо попадает нормальный свет, оно живет минут десять. Потом остается вот это… Какой-то дурак сунул нос именно на эту страницу… Или…

- Или?… - с интересом произнес Комски. - Вы уверены, что не морочаете мне голову, Гопник?

Ответом ему был исполненный гневного возмущения взгляд.

- Вы один пользовались этим почтовым ящиком? - поставил новый вопрос помощник Саррота.

- Эта компания передо мной не отчитывается… - Гонсало поднял плечи к самым ушам.

Комски задумчиво взял с полки бронзовый колокольчик и встряхнул его. Мелодичный звук повис в воздухе и вызвал к жизни упитанного молодого человека в декоративной униформе служителя Кафе букинистов. Живой приказчик - тоже элемент экзотики.

- Я хотел бы преобрести эту книжку, - холодно уведомил его Комски. - Выпишите счет.

- Видите ли, она стоит… - начал упитанный юноша.

- Я вижу, сколько она стоит, - оборвал его Комски. - Упакуйте покупочку, если это не составит…

- Не составит! - заверил его воодушевившийся приказчик. - По какому адресу отправить ваше преобретение? Вы платите по туристической карточке?

- Я плачу наличными и книгу отдайте мне, - властно распорядился Комски и, терпеливо подождав, пока понятливый юноша вручит ему фирменный пакет и напрочь сгинет, протянул его угрюмому оперативнику.

- Срочно в лабораторию. Дэвису. Пусть вытянет все, что сможет. Здесь может быть и другая информация: отпечатки пальцев, пометки… Повторяю: пусть вытянет все возможное. А мы с господином Гопником задержимся здесь. Нам есть о чем поговорить.

- А насчет тачки?… - осведомился подручный.

- Возьми такси. Машина нам может пригодиться.

Угрюмый детина ухватил пакет и убыл. Комски повернулся к Гонсало.

- И что же мне теперь делать с вами? - голос Комски стал и вовсе уж задумчив.

Мысль Гонсало работала на крутых оборотах, силясь зацепиться хотя бы за самую нелепую возможность выпутаться из дурацкой истории.

- Прокат… - пробормотал он. - Вам надо обыскать контору Мепистоппеля на Улице Темной Воды… Там наверняка должна быть какая-то зацепка…