– Другой стоял вдалеке. – пожала я плечами. – Пыталась вспомнить как выглядит, но что-то с памятью. На нем точно был деловой костюм.

Судя по-всему Аластор не ожидал такого ответа. И злость с его лица пропала сразу. Честно? Мне не нравилось и не нравится, что при мне он позволяет себе высказывать эмоции. Обычно на его красивом лице хрен что прочитаешь. Разве что улыбнется по-особенному какой-нибудь красотке. Или позволит взглядом сказать все, что думает о преступнике. Так, что тот начинает плакать кровью.

– Деловой костюм?

– Черный. – кивнула я. – С белой рубашкой. Ал…

Мне правда сложно было выговорить то, что я хотела сказать. Но сил уже не осталось. Внутри все дрожало, хотелось вопить от догадок. Я двадцать семь лет жила на свете, не зная ничего о втором родителе. А сейчас звезды сходились так, что ответ напрашивался сам собой. Возможно, в словах Канада о том, что я уничтожу Горхейм, есть правда.

Если так, то мне надо уходить отсюда и поскорее.

– Что, Хесс?

Я стояла перед кроватью, прямо как девственница в первую брачную ночь. Еще и край рубашки от пижамы теребила. Аластор же взирал на меня, продолжая валяться.

– Мой отец… он может быть… де… – в горле слово вдруг попыталось застрять. – демоном.

Фух, сказала. И сразу же уставилась на Аластора. Что он думает?

– Ты родилась двадцать семь лет назад. – зевнул наместник. – Твоя мать – обычная смертная, хоть и обладала знаниями колдуньи. Я мало представляю себе вариант, чтобы она могла каким-то образом зачать от демона.

– В Горхейм прорываются мелкие демоны.

– И они неспособны трахнуть даже бабочку. – хмыкнул Аластор. – Кажется, ты плохо знаешь демонов.

– Никогда ими не интересовалась. Мне достаточно знать, что с ними нельзя заключать договоры. Любые. А теперь очень хочу порыться в библиотеке.

– А как же Королева Зимы? – прищурился Аластор.

– После библиотеки, я хочу прибыть к ней подкованной в демонических вопросах. Ал, ты слишком спокоен.

– Ты о том, что думаешь про папашу-демона?

Наместник потянулся так, точно не сидхе. а огромная кошка. Пантера. Тигр.

Крокодил, мать его!

– Тебя не смущает такой поворот вещей?

– Меня смущают лишь твои видения. Это раз. Второе. Врата вряд ли повредились настолько давно. Демоны давно бы дали о себе знать. Третье. Сейчас ночь, время спать или заниматься сексом. Если ты не выбираешь первое или второе, то вали в библиотеку. А я хочу отдохнуть.

Библиотеку Аластора я помнила. Сложно забыть такое. Для нее он арендовал карманную вселенную. Так что я могла только примерно представить сколько книг находилось здесь. Я лично видела лишь несколько десятков. А еще гостиная. Такая круглая, с несколькими креслами, из которых не хотелось выбираться. А еще камин, шкуры перед ним, столик из зеленоватого камня, на котором всегда стояли закуски и легкие вино.

Я моргнула: перед глазами возникла сцена из прошлого. Я в кресле, Аластор – напротив меня. Он читал мне легенды сидхе. Мирные вечера, которые вспоминались с легким смущением. Тогда я готова была признать, что наместник мне нравился. Думаю, это розовые очки молодости и местное освещение: приглушенное, с розовыми и золотистыми оттенками. Очень интимное, как по мне.

Я огляделась в поисках гоблинов. Но вместо них увидела легкое облачко. Оно подлетело поближе и превратилось в молодую женщину. Чуть раскосые глаза смерили меня взглядом. Голос у нее звучал, как и у всех призраков, чуть резонирующе.

– Госпожа Грин, рада видеть вас в библиотеке наместника. Хочу напомнить, что у вас расширенные права. Так что вы можете запрашивать любую информацию. Исключение составляют правила Армагеддона, дьявольская пицца и вечная молодость.

– Обалдеть. – пробормотала я. – А гоблины где?

На узком лице призрака мелькнуло недовольство.

– Гоблинов наместник поймал на воровстве ценных документов. Потому я и мои сестры заняли пост хранителей библиотеки. Мы никому не позволим тревожить тайны сидхе и других рас.

Я лишь покивала. Призраки ребята ответственные, но частенько вспыльчивые. Оно и понятно: застряли между двух миров и гадай, почему.

– Мне нужны данные по высшим демонам.

– Уточните запрос, госпожа. Данные о демонах в библиотеке наместников насчитывают примерно семнадцать миллионов триста семьдесят три страницы.

Блин, трижды блин. Я потерла подбородок, жалея, что в свое время ленилась и демонами не интересовалась. Так, если рассуждать логически, то именно высшие демоны обладают силами. И то, кто мне снился… ну мелкой сошкой его не назовешь.

Черт, я себя тупенькой ощущаю!

Призрак терпеливо висела в воздухе. У них впереди вечность, торопиться некуда.

– Все данные о Вратах? – осторожно спросила я.

– Эти книги находятся в закрытой секции, к которой доступ имеют только Королевы Четырех Дворов, наместник Аластор и вы.

Мне показалось или в глазах призрака мелькнуло любопытство? Мол, с какой радости этой девчонке дали доступ наравне с Королевами и наместником.

– Принеси их сюда. – распорядилась я.

– Вам с самого начала?

Мне почему-то почудился подвох в словах призрака.

– А что в начале?

– Происхождение Врат начинается с описания того, как четыре Королевы взошли на свои троны во Дворах.

– Думаю, – протянула я, – это можно опустить. Мне про сами Врата. Их описание, кого должны сдерживать и так далее.

– Три тома по триста страниц. – тут же ответила призрак. – Что-то еще? Мне отправить кого-то из сестер за энергетической подпиткой? Возможно, вы захотите принять нечто, что придаст вам сил.

– Кофе. – поспешила ответить. – Кофе с медом и корицей, а к нему булочки с цукатами. Я знаю, что у наместника их готовят невероятно вкусно.

– Не могу сказать ничего по этому поводу, я уже тысячу лет не чувствую вкуса.

Призраки они такие. Всегда не упустят шанс заставить живых почувствовать себя виноватыми. За то, что мы можем ощущать вкусы и запахи, а они – нет. Постепенно от этого призраки сходят с ума. Эта, видать, сильная особа, раз за тысячу лет не спятила. Или же Аластор нашел способ поддерживать ее в здравом уме.

Я устроилась в одном из кресел, поближе к камину и принялась ждать. Сна ни в одном глазу. Да что там, мне страшно было закрывать эти самые глаза. И с другой стороны… вдруг опять увижу того мужчину в костюме?

Внутри екнуло, разлилось темным тягучим чувством. Я не хотела, но невольно вспоминала такое выразительное лицо с черными глазами. Такими черными, что там тонут остальные цвета. И этот жест, когда он прижал палец к губам. Таких губ у смертных я не встречала. В них мужская красота сочеталась с пороком.