Он тебе не верит. Это уловка. Он тратит твое время впустую.

И тут я поняла, что забыла свой ламиктал.

Я выбросила это из головы…

«Возьму его позже, – подумала я. – У нас есть сорок шесть часов».

Я вздохнула:

– Итак, ты хочешь просто вести слежку?

– Да, потому что, если мы… хорошо, ты просто разобьешь окно и схватишь компьютер, он просто вызовет полицию, как сделал бы любой на его месте. Если ты на самом деле хочешь это сделать, – подчеркнул Кол, – то мы должны последовать за ним от лаборатории, а потом ждать. Нужно потерпеть.

Терпение. То, чем я, как известно, не обладала.

Кол включил механическую коробку передач, и двигатель неохотно загудел, как будто опасаясь того, для чего его собираются использовать.

– Мне кажется, – рискнула я предположить, пока Кол вел машину, – или это совсем не та «Вольво», на которой ты ездил в последний раз, когда я тебя видела?

Кол, казалось, был бы рад не вдаваться в подробности, пока мы проезжали мимо припаркованных машин и аккуратных домов в мамином районе.

– Нет, ты права. У меня их несколько.

Я знала, что должна доверять Колу. Я была в свободном падении, тонула в непостижимом количестве неприятностей, но когда я подумала о маме и Марти и о том, что они скажут, если узнают о моих «подвигах», то почувствовала головокружение.

– Ладно, – сказала я. – Давай немного понаблюдаем.

Я остановила Кола в условленном месте на дороге, которая тянулась вдоль стоянки медицинского центра. Я очень хорошо знала это место. Много раз я с неутолимым нетерпением ждала, когда Паоло закончит свой рабочий день, именно тут. На полсекунды у меня потемнело в глазах от одной мысли о непостижимой роскоши спокойно ждать своего молодого человека с книжкой в мягкой обложке на коленях. Как читать при тусклом свете уличного фонаря? – вот какая была моя самая большая проблема в те дни.

В моей памяти все еще звучал голос Паоло, когда он наклонялся к машине. Он постоянно дразнил меня и спрашивал: «Вы не могли бы меня подвезти? Я живу недалеко отсюда».

«Вольво» с пыхтением остановилась. Кол выключил двигатель, достал из кармана телефон, быстро проверил сообщения и положил его на приборную панель, посмотрел направо, потом налево, потом долго смотрел в зеркало заднего вида.

– Любой, кто выходит из лаборатории, должен пройти через этот выход, – я указала на серебристый футуристический навес, изогнутый, как огромная хмурая бровь. – Это единственный известный мне путь внутрь или изнутри.

– Ты его узнаешь?

– Конечно, – ответила я. Я на это надеялась.

Разумеется.

Мы ждали. Мимо проходили люди – устремленные к своей цели тени, движущиеся между машинами, – не подозревая, что за ними наблюдают. Кол погрузился в молчание, которое, видимо, его вполне удовлетворяло. Ремень безопасности издал металлический щелчок, когда я отстегнула его и откинулась на спинку сиденья. Я огляделась вокруг. Для старой машины она была безупречно чистой. Я вспомнила осколки на полу грузовика, в котором ехала, паутинку трещины на ветровом стекле – этот грузовик, возможно, никогда не мыли. Алкотестер…

Прошло полчаса. Время от времени Кол щелкал суставами – то большим пальцем, то плечом.

Я, напротив, была слишком взвинчена, чтобы молчать. Хотелось говорить о чем угодно.

– Похоже, ты неравнодушен к машинам «Вольво», – задумчиво произнесла я.

Он спокойно ответил:

– Сначала я купил одну машину, но затем понял, что мне просто нравится возиться с ней, даже несмотря на то, что она полностью исправна. Так что я купил еще одну и припарковал рядом с первой. Одну из них я все собирался продать, но до этого так и не дошло.

Что-то подсказывало мне, что продажа автомобиля не была для Кола приоритетной задачей.

– Ты давно этим занимаешься?

– Нет, только с тех пор, как вернулся.

Кол имел в виду – с войны.

– Это расслабляет, – он пожал плечами. – И, ну, даже не знаю, как сказать… Я долго болтался среди механиков, служа в морской пехоте, и узнал много интересного. Это как решить головоломку. Ты чувствуешь удовлетворение, когда расправляешься с очередной задачей. Это то, что можно увидеть. Ты что-то починил. Кто-то садится за руль, потому что ты что-то сделал. Кроме того, это очень безопасные машины, – сообщил он мне, как будто это была очень свежая информация.

Мои глаза были прикованы к выходу из здания. Я пыталась вспомнить, удавалось ли мне когда-нибудь успешно починить что-нибудь, хотя бы близкое по сложности к автомобилю.

– Конечно, это впечатляет, – заметила я.

– Знаешь, ведь у меня не совсем обычный образ жизни – ферма, ремонт старых машин. Большинству людей это все кажется странным.

– Тебе следует побольше общаться со мной, – рассмеялась я. – Глядя на меня, люди сразу же ощущают себя вполне нормальными.

Вот так болтая, мы могли не думать о Паоло или слишком глубоко задумываться о том, что делаем. Мы снова замолчали, наблюдая за тенями. Пятнадцать минут. Двадцать.

– Извини, – сказал Кол. – Я молчун. Я не привык так часто находиться рядом с людьми.

– Но вот мы здесь. Мы можем и поговорить.

– Я мало разговариваю. Я в основном держусь особняком.

– Тогда тебе, наверное, есть о чем рассказать.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Ну развлеки меня! Вперед, меня чудовищно выматывает любое ожидание.

Кол на секунду задумался:

– Собираешься выставить мне счет за ожидание?

– Точно, – согласилась я. – Ладно… Морская пехота. Как долго ты был морским пехотинцем?

– Где-то восемь лет. Я пошел туда, окончив среднюю школу. Нужны были деньги для оплаты колледжа. В конечном итоге я туда попал. Просто маршрут оказался не самым простым.

Только теперь я заметила прозрачный шнур, обернутый, словно леска, вокруг уха Кола: слуховой аппарат.

– А где ты служил? – неуверенно спросила я. Я могла бы поработать с ветеранами в интернатуре, но спешила попасть в детскую клинику. Так что я почти не была знакома с военным делом, да и та скудная терминология ушла из моей памяти, как забытый сон.

– В основном форт Худ, форт Кэмпбелл. Затем тренировка в Северной Каролине, в Джорджии, но ты, наверное, имеешь в виду, где я дислоцировался. В Афганистане, причем дважды.

Окно Кола было треснуто, но он опустил его ниже. Нижние края лобового стекла начали запотевать.

Я хотела, чтобы он продолжал говорить, но не знала, о чем спросить.

– На что была похожа служба в морской пехоте? – в конце концов произнесла я. Я была готова к тому, что он просто огрызнется в ответ. Я почти этого ожидала, но Кол лишь задумчиво поджал губы и щелкнул костяшкой указательного пальца. У меня было ощущение, что пульс Кола в состоянии покоя никогда не поднимался выше шестидесяти ударов в минуту.