Продолжая следить за передвижениями «партизан», Андрей, наблюдая краем глаза, да еще по «сгустившейся» атмосфере вокруг себя, понял, что вся его группа в сборе.

– «Нечетные» ко мне!

Все снайперы этой группы имели нечетные номера: Андрей – «первый», Питон – «третий», Вайпер – «пятый», Джо – «седьмой», Кот – «девятый». Ну а их «вторые номера», понятное дело, были «четными»[40]. В этом боевом расписании только Гром, их следопыт-минер, имел свой уникальный номер – «зеро». Или, как он назвал его сам – «никакой»...

– Наблюдаем? – спросил Андрей через две минуты.

– Есть работа, – буркнул Питон.

И это был не вопрос, а констатация факта.

– Мысли есть?

Прошло не меньше двух минут пристального наблюдения за «партизанами», пока не «прорезался» Кот:

– У нас пять «тихих» стволов, командир. Мы их можем отработать за две минуты. Потом встретим «кавалерию».

– А ты знаешь, сколько той «кавалерии» будет, салага? – задал законный вопрос многоопытный Питон. – А если еще и в других секторах, которые мы отсюда не наблюдаем, шарахаются пешие «партизаны»? Что тогда? Отделением на полуроту придурков? Жопа не треснет от напряга?

Виктор был в своем репертуаре – он, еще будучи инструктором снайпинга на службе в Легионе, никогда не унижал своих учеников, но всегда давал им понять:

«Лежащее на поверхности» на первый взгляд решение не всегда бывает правильным и уж всегда не единственным. Снайпер – это в первую очередь «думающее оружие»!..

Этому постулату научил его легендарный, на все ВС СССР, старший прапорщик Островский, он же Бык, и этому же учил уже своих питомцев сам Виктор.

– Так и других «отработаем» без проблем! – не сдался Кот. – В пять стволов «пукнем» по два-три раза, и все дела!

...«Кот», Артем Воробьев... Этот парень был «личным воспитанником» Андрея – молодой паренек, который успел послужить лейтенантом в ВДВ всего-то полгода. За эти полгода он успел побывать в Чечне, получить ранение, орден Мужества и быть списанным врачами на пенсию. Резкий, неуспокоенный, целеустремленный! И «ненавоевавшийся»... Но, что самое интересное – тяготевший к снайперскому оружию и умеющий обращаться с ним на довольно хорошем уровне, и... Как настоящий котяра, умеющий видеть в темноте и сумерках, что само по себе уникально! Потому-то он и стал Котом. Два года назад, когда этот уникальный «кадр» нашелся среди претендентов, желавших стать легионерами, Андрей лично натаскивал его на работу с «оптикой»... Жаль, что в наставники ему тогда не достался Питон...

– Артем... – Кондор включился в разговор. – Ты знаешь любимый музыкальный анекдот моего лучшего израильского друга Генки Калюжного?

– Это тот, который кабацкий музыкант? – спросил Питон.

– Именно! Так вот... – И Андрей не смог сдержать улыбки. – Прошел как-то международный конкурс на лучшего пердуна... Ну, там, всякие четверть-, полуфиналы, финал... В конечном итоге победил один мужик. А на пресс-конференции после вручения наград одна журналистка и задает ему вопрос: «А вы могли бы пропукать „Полонез“ Огинского?», на что чемпион отвечает: «Не знаю! Надо посмотреть партитуру». После пресс-конференции эта же дура подскакивает к нему уже с нотами и все с тем же вопросом о «Полонезе». Чемпион смотрит ноты и говорит: «Нет!» – «А почему? – удивляется журналисточка. – Вы же так здорово пропукали „Вальс“ Гомеса?» – спрашивает она. Чемпион два раза тыкает в ноты пальцем и отвечает: «Потому, девочка, что вот в этом и в этом месте можно усраться!»

В наушнике своего «Фалькона» он услышал многоголосый сдавленный смешок.

– Ша мне все! – рявкнул он грозным шепотом. – Смотреть сектора! Так вот, Котяра... «Пукать» надо вовремя и с мозгами! Чтобы не усраться на высокой ноте!.. Питон?!

– На приеме!

– Мысли есть?

– Работаем «кавалерию»! «Сержантов» и «офицеров» в первую очередь! Думаю, что в этом «обозе» обязательно будет их самая главная шишка. И обязательно технику на подъездах к деревне. Работаем в две «тяжелые». Из наших «легких» пусть работают «шестой» и «восьмой». В пять стволов отсекаются «партизаны» в кустах через десять секунд после нас. Потом «четные» под прикрытием наших стволов на рысях идут в деревуху, по-быстрому ее зачищают и вытаскивают к нам попа и тех, кому нужна помощь.

– Принимается! – подтвердил и одобрил Андрей план своего друга. – Слушать боевой приказ, «аспиды»! По моей команде «четные» ставят «стену», если понадобится, из своих трещоток! Задача – максимально быстро и эффективно отсечь и заблокировать огнем оставшуюся «кавалерию» на въезде в деревню и возможных пеших партизан в других секторах! Дальше! «Четные», со «второго» по «восьмой» номера, входят в поселение и «вытаскивают» пострадавших в джунгли. Питон прав – особое внимание надо обратить на церковь, там могут находиться миссионеры! Вопросы? Предложения?

– Разрешите, месье капитан? – Это был голос всегда молчаливого серба Джагглера.

– Слушаю!

– Со «второго» по «десятый» номера, командир! «Шестой» обязан быть с основной радиостанцией рядом с «первым» и помогать связью, осуществлять общее руководство операцией!

Андрей только улыбнулся едва заметно этой маленькой хитрости Богуслава.

– Хочешь лично повоевать, Джагглер?

– Он прав, Кондор! – проговорил наушник голосом Питона.

– Бардзо здрава мысленца, коммандер! – вторил ему Вайпер.

Андрей подумал минуту:

– Добро! Согласен. В деревню, для эвакуации аборигенов входят номера... – И Андрей, как всегда, принял свое, совершенно неожиданное решение. – «Четвертый» (это был Гранд), «пятый» (Вайпер), «восьмой» (Тень) и «десятый» (Джагглер)!.. Старшим на «месте» – Вайпер!

– Есть! Есть! Есть! Ешчь! – прозвучали ответы.

– Людей выводить на группу, Вайпер!

– Зробим!

– Остальные на прикрытии! Работать будем, если понадобится, поверх голов! Гром!

– Принимаю!

– Пять минут тебе! Ползи куда хочешь, но мне нужен уверенный маршрут отхода с «пиджаками» в направлении Ямусукро! Пять минут!

– Есть! Принял!

– Все! Замерли! Работаем по моему сигналу!

...«Кавалерия» «партизан» появилась через пятнадцать минут.

Сначала они услышали натужный звук нескольких дизельных двигателей: проехать в этих местах, даже на автомобилях повышенной проходимости, было очень тяжело – дороги попросту уходили под мутные глиняные потоки грязи. Андрей заметил в свой мощный оптический прицел, как встрепенулись и тревожно заозирались вокруг жители деревни. А еще через несколько минут в просветах между деревьями мелькнули четыре мощных армейских тентованных грузовика с белыми эмблемами на дверцах – силуэт щита, внутри которого были нарисованы скрещенные молнии. Эмблемы, странное дело, очень похожие на немецкую эсэсовскую символику времен Второй мировой.