Впрочем, следы сорокового размера Леся тоже увидела. Тоже не свежие, но они были.

– Ладно, – решила Леся. – А как нам попасть в дом?

– Обычно. Дверь открыть и войти.

– А ключ?

– Ключ под ковриком. Мы всегда его там оставляем.

– Почему?

– Какой смысл прятать ключ, тут на много километров ни одной живой души? Если кому-то понадобится войти в дом, то он сломает дверь и все равно войдет.

– Хм… Однако окна вы почему-то заколотили.

– Это мы на зиму заколачиваем. Мало ли что.

– Но сейчас уже лето. Неужели вы в этом году не приезжали сюда?

– Папа ездил. И дядя тоже.

– Почему окна оставили заколоченными?

– Я не знаю, – развел руками Андроник.

Леся вздохнула и поторопила:

– Ну, открывай дверь.

Однако ключика под ковриком не оказалось.

– Нету! – поднял Андроник на Лесю удивленные глаза. – А где же он?

Леся пожала плечами. Ей-то откуда знать? Хозяйка тут не она, а другие люди.

– Вот ведь!.. – ругнулся Андроник с досады. – Неужели придется дверь ломать?

Леся пожала плечами, потом на всякий случай постучала в дверь и крикнула:

– Кто-нибудь есть дома?

Ей никто не ответил. Но Леся постучала еще раз сильнее. Какие-то недобрые предчувствия томили ее душу. Она постучала еще раз, потом еще, а потом дверь внезапно тихонько скрипнула и отворилась.

Какое-то время двое сыщиков стояли на пороге, опасливо поглядывая то друг на друга, то на дверь.

Наконец Леся решилась.

– Ну что? – тихо спросила она. – Войдем?

– Войдем, раз уж так.

Андроник вошел в дом первым, за что Леся была ему весьма признательна. Сама она, несмотря на всю свою внешнюю браваду, наверное, не решилась бы шагнуть в полумрак незнакомого ей жилища.

– Зажги свет, – попросила она Андроника.

Вскоре в ответ на ее просьбу вспыхнул луч света, но это был фонарик на смартфоне Андроника.

– Электричества тут нету вовсе, – пояснил он Лесе.

– Как же тут люди живут?

– Дом освещается свечами или лучиной. Ну а в зимнее время – огнем из печи.

Вот печь тут и впрямь была. Настоящая русская печка, каких теперь уже и не строят. На ней имелась лежанка, место, куда хозяева могли ставить горшки, и множество крючочков и полочек, где можно было ставить и вешать различные вещи и утварь для просушки. Одним словом, замечательная печь – центр всего дома.

Кроме того, вдоль стен были прибиты доски, которые заменяли хозяину стулья. Еще тут был самодельный стол и домашняя утварь – ушаты и кадушки, тоже все самодельные, грубые, но прочные и добротно сделанные. Шкафов не было, их заменял сундук.

– Кто тут есть? – снова подала Леся голос.

Никто ей не ответил. Лишь Андроник, обведя лучом фонарика стены дома, со вздохом констатировал:

– Никого тут нет.

Леся задумчиво обвела взглядом дом. Где тут можно спрятаться? Только в печке или сундуке. Она не поленилась, заглянула и в печь, где не нашла ничего, кроме золы. А в сундуке оказались лишь старые козьи шкуры, вонючие до такой степени, что Леся, не выдержав их запаха, быстро захлопнула крышку.

– Что-то пустовато тут у вас, – заметила Леся.

– Я и сам вижу, – пробормотал Андроник с недоумением. – Тут у дяди разная мебель стояла для его мастерской, а теперь ее нет.

– Тебя только это удивляет? А все остальное как обычно?

– Вроде бы.

Леся поморщилась. Да уж, видно, что новые хозяева не больно-то заботились о том, чтобы содержать дом в порядке. Ни пыль не вытерта, ни уюта, ни чистоты. Впрочем, она тут не для того, чтобы осуждать трех холостяков за то, как они ведут свое домашнее хозяйство.

– А тут есть подпол или другое место, где можно спрятаться? – спросила она у Андроника.

– Погреб у деда был на улице вырыт. А внизу под жилым помещением он кур и коз держал.

– Что же ты молчал? Заглянем туда!

Но ни в погребе, где еще лежали заплесневевшие и оставшиеся со времен прежнего владельца овощи и картошка, ни в клети, где прежде содержались скот и птица, сейчас никого не было. Вернувшись в дом, Леся и Андроник угрюмо замолчали.

К этому времени уже стало смеркаться. Сидеть в темноте им было неуютно.

– Пошли, что ли? – спросил Андроник.

– Пошли.

Перед тем как уйти, Леся еще раз напоследок провела фонариком вдоль стен. Она и сама не знала, что хочет найти, но внезапно сердце у нее радостно вздрогнуло. На полу она заметила какой-то яркий ремешок с блестящими бусинками. Поспешно подойдя к нему, она вытащила из-под лавки маленькую женскую сумочку. Точно такую же сумочку Леся видела у Тани.

– Смотри, что я нашла! Узнаешь?

Андроник тоже подбежал к ней и кивнул головой:

– Да! Это Танина сумочка.

– Вот видишь! – просияла Леся. – Значит, я была права! Девушки были тут! По крайней мере, Таня точно была.

– Но где же она теперь?

– Я не знаю! Но раз сумочка тут, значит, и Таня тоже была тут.

Леся молча смотрела на сумочку. Она хорошо помнила, что в тот день, когда Таня отправлялась в летний лагерь, у нее была точно такая же – розовенькая, маленькая, и длинный ремешок ее был украшен точно такими же блестящими бусинками. Но как знать, та ли это сумочка или просто похожая? Вряд ли в магазине или на рынке, где Таня приобрела ее, подобная была в единственном экземпляре.

Видимо, Андроник подумал о том же самом. Он открыл замочек и сунул внутрь нос.

– Что там?

– Косметика. Зеркальце. У Тани было похожее, но я не вполне уверен.

– Документов нету?

– Нет. Никаких документов.

Леся молча обругала себя. Какие еще документы! Все документы оставались дома. Таня отправилась в лагерь, так сказать, налегке. И как же им определить, ее это сумочка или нет? Был бы в ней смартфон, но нет, в сумочке ничего не было.

Но поговорить на эту тему сыщикам не удалось. Снаружи раздались чьи-то голоса. Андроник, встав на цыпочки и взглянув на улицу через узкую щель, оставшуюся в окне, прошептал:

– Там дядя!

– Какой дядя?

– Мой дядя! И отец тоже с ним!

Вот это да! Леся похолодела, сама не зная почему.

– Прячься!

– Куда?

И впрямь, куда тут прятаться, если они сами только недавно убедились, что в этой просто обставленной избе прятаться-то и негде. Ну, не лезть же им в печь, в самом-то деле?