— Я клянусь именами всех Защитников Света!

Он некоторое время колебался, но затем кивнул.

— Значит, я ошибался в отношении тебя. — Он медленно вздохнул. — Опусти свое оружие, тебе ничего не угрожает. — Он опустил руки и шагнул навстречу ее убийственной ярости. — Пронзи меня клинком, если хочешь, Роксана. Я не намерен защищаться от собственной жены.

Она застыла в нерешительности, следя за глазами Александра, как учил ее китайский мастер меча Ши Сай Чон. Следует всегда наблюдать за глазами противника, поскольку разум реагирует быстрее, чем мышцы. Размышляя, можно ли доверять Александру или это всего лишь уловка, призванная усыпить ее бдительность, она ощутила, что кожа на затылке стала гусиной.

— Ты уже говорила правду, — сказал Александр. — Раньше… когда сообщила, что скифы не тронули того, что принадлежит только мне.

Напряжение между ними несколько ослабло, как ослабевает натянутая тетива лука, когда выпущена стрела.

— Так значит, вот почему ты гневался. Не потому, что я сбежала, пытаясь прояснить обстановку, а из-за того, что могло случиться со мной то же, что и тогда, когда я была пленницей скифов. Согласись, что это так!

— Нет, не соглашусь.

— Если бы я тогда подверглась насилию, я бы тебе сообщила. Среди наших людей считается, что для женщины нет ничего постыдного в этом. Разве становится нечистой река, если путник хлебнет из нее воды? Если совершается преступление, то кто виноват в нем — преступник или жертва?

— Только не говори мне, что не любишь Кайана!

— Он мой родственник. Неужели испытывать теплые чувства к тем, кто близок тебе по крови, является преступлением? Я люблю своего отца. Это тоже неправильно?

Александр скорчил недовольную гримасу.

— Замечательное качество, но мне оно не свойственно. Мой отец, Филипп Македонский, внушал к себе уважение и трепет, но не любовь.

Она сглотнула, пытаясь снять напряжение в горле.

— Кайан не совершил ничего недостойного, так же как и я. Но я не могла сидеть взаперти, как пленница, и поэтому решила взглянуть, что же происходит. Я боялась за твою…

— Александр! — В палатку ворвался Гефестион. — Азиатские войска взбунтовались. Оксиарт возглавляет…

— Они решили, что я нахожусь в опасности. — Роксана вернула свою саблю в ножны. — Позволь мне показаться им и…

— Клянусь богами! Я прикончу эту вероломную суку! — Гефестион схватил короткое охотничье копье Александра и занес руку, чтобы пронзить Роксану.

— Нет! — Александр стал между ней и своим другом. — Это дело касается только меня и моей жены. Угрожая ей, ты рискуешь своей жизнью.

— Значит, ты позволишь этой согдианской ведьме изменять тебе и разлагать твою армию?

— Вон отсюда! — произнес Александр, так понизив голос, что он прозвучал почти как шепот. — Ради любви к тебе я забуду, что ты посмел произнести подобные слова. Роксана носит в чреве сына от меня, а не от кого-то другого. То, что происходит здесь между нами, — не более чем любовная игра, и в ней нет места для тебя. А теперь убирайся, или моему терпению придет конец.

Выругавшись, Гефестион удалился из палатки, все еще сжимая в руке копье Александра.

Трепещущая Роксана опустилась на колени перед своим мужем.

— Ну почему ты не позволил ему убить меня? — спросила она. — Тогда ты наконец избавился бы от вероломной суки. — Она закрыла глаза, ощущая приближающееся головокружение. — Я слишком устала, мой господин. Поступай, как считаешь нужным.

Он поднял ее на ноги и обнял, и она ощутила себя в безопасности.

— Что же мне с тобой делать?

Она задрожала и стала всхлипывать.

— Тихо, тихо, — успокаивал он ее. — Ты действительно изнурена, а это может повредить не только тебе, но и нашему ребенку.

— Но почему между нами не может быть мира?

— Сам не знаю. Возможно, те уроки, что я усвоил, ползая у ног матери, заставляют меня с трудом верить в женскую честность. — Когда она никак не отреагировала на это признание, он добавил: — Меня обвиняют в убийстве отца, но я неповинен в этом злодеянии и часто задумываюсь, не ее ли рук это дело.

— Но я не Олимпия.

— Разумеется нет. — Он отнес ее к ложу, уложил на подушки и поднес к ее губам чашу с вином. — Попытайся сейчас отдохнуть.

— Не могу, — призналась она, сделав всего глоток крепкого напитка. — Я должна убедить отца и его войска, что со мной все в порядке.

— Я чуть с ума не сошел от беспокойства. Что я должен был подумать? — Он покачал головой. — Не пойму, женщина, сама ли ты ищешь неприятности или они тебя находят? — Кончиком указательного пальца он нежно провел по ее брови. — Ты действительно готова была меня убить?

Она вздохнула.

— Не знаю. Возможно.

— Гефестион уверяет, что ты рано или поздно отравишь меня или перережешь мне горло во время сна.

— И не надейся, что я не думала об этом.

Александр рассмеялся.

— Пойдем, выйдем вместе и исполним свой долг. Ты должна продемонстрировать своим соотечественникам, что я тебя не убил, а я попытаюсь убедить Гефестиона, что великий царь — это не он. Как только твой отец и его дикари увидят, что ты цела и невредима, ты должна будешь вернуться в свою палатку и лечь в постель, а я навещу тебя вечером.

Она прикоснулась к его плечу.

— Почему же ты веришь мне теперь, если не поверил тогда, когда я побывала у скифов?

Он слегка наклонил голову в сторону и посмотрел на нее с полуулыбкой.

— Потому что ты не молила о прощении, а пришла в неистовство. Если бы ты лгала, то пыталась бы спасти свою жизнь.

— И ты бы меня пощадил?

— Неужели ты считаешь меня чудовищем? Разумеется, я не позволил бы ребенку, зачатому от скифа, унаследовать трон, но не обвинял бы тебя.

— Но если бы у меня родилось дитя насилия, что бы ты сделал с этим невинным младенцем?

— Есть вопросы, которые не стоит задавать, — отрезал он. — И лучше на них не отвечать.

Как только Роксана убедила отца, что между ней и Александром все улажено и что Кайан не пострадает из-за ее непослушания, она выполнила распоряжение мужа и возвратилась в свой шатер. Там она сразу же легла и погрузилась в глубокий сон. Она проспала весь день и всю ночь. Когда утром она открыла глаза, Александр лежал рядом с ней и вид у него был озабоченный.

— Ты отдохнула? Может, хочешь чего-нибудь поесть? Только не говори мне ничего такого, что напомнило бы о вчерашних событиях. Сегодня я намерен провести с тобой весь день. Я покажу тебе свой новый город, Таксилу. Ты встретишься с царем и посетишь рынок. В этих краях мастера изготавливают замечательные вещи из металла.