Потрясением для поляков стали принятые в Англии манеры, как и продукты питания. Почти все они с неприязнью вспоминали о сэндвичах с рыбной пастой, которые им предложили по прибытии в Англию, и об ужасной английской кухне, будь то переваренная баранина с капустой или неизменный заварной крем, вызывавший отвращение и у французов. Это еще больше усиливало ностальгию. Но вместе с тем их потряс теплый прием большинства англичан, приветствовавших их криками «Да здравствует Польша!». Польские летчики, выглядевшие бравыми героями, впервые получили такую степень свободы и оказались в центре внимания целых толп молодых англичанок. На танцевальных площадках без знания языка обходиться было легче, чем в воздухе.

Репутация польских летчиков как безрассудных храбрецов оказалась обманчивой. Они несли меньшие потери, чем английские летчики, отчасти благодаря своему опыту, но еще и потому, что в небе они постоянно следили за готовыми подкрасться немецкими истребителями. Поляки были, безусловно, эгоистичны, и они с презрением относились к устаревшей тактике английских ВВС летать сомкнутым клиновидным строем из трех самолетов. Только через какое-то время, понеся много напрасных потерь, Королевские ВВС начали копировать систему полетов парами, или, как говорили, «четырех пальцев», которую немцы отработали во время Гражданской войны в Испании.

К 10 июля в рядах Королевских ВВС уже было сорок польских летчиков, и их число постоянно увеличивалось по мере того, как все больше польских летчиков, попавших в Британию из Франции, проходили переподготовку для службы в британской авиации. К моменту кульминации Битвы за Британию поляки составляли уже около 10 % всех летчиков-истребителей на юго-востоке. 13 июля была сформирована первая польская эскадрилья. В течение месяца британское правительство пошло на уступки и согласилось с требованием Сикорского о создании польских военно-воздушных сил со своими собственными истребительными и бомбардировочными эскадрильями, но подчиненных командованию Королевских ВВС.

31 июля Гитлер собрал своих генералов в Бергхофе, над долиной Берхтесгаден. Он все еще был удивлен тем, что Англия отвергает его мирные предложения. Учитывая крайне малую вероятность вступления в войну США в обозримом будущем, он почувствовал, что Черчилль рассчитывает на Советский Союз. Это сыграло главную роль в его решении претворить в жизнь самый масштабный из своих проектов – уничтожение «еврейского большевизма» на востоке. Он пришел к заключению, что только разгром Советского государства путем массированного вторжения заставит Англию признать себя побежденной. Таким образом, решимость Черчилля продолжать борьбу в одиночестве, проявленная в конце мая, имела более далеко идущие последствия, чем только определение судьбы Британских островов.

«Когда мы раздавим Россию, – сказал Гитлер своим военачальникам, – Англия лишится своей последней надежды. И тогда Германия станет хозяйкой в Европе и на Балканах». На этот раз, в отличие от нервной реакции перед началом оккупации Франции, его генералы проявили удивительную решимость в отношении нападения на Советский Союз. Даже не имея непосредственного приказа от Гитлера, Гальдер поручил офицерам своего штаба начать разработку общих планов операции.

В эйфории от победы над Францией и полного пересмотра унизительного Версальского договора высшие чины вермахта приветствовали фюрера как «первого солдата рейха», который обеспечит будущее Германии на все времена. Две недели спустя Гитлер, в душе насмехаясь над тем, как легко ему удается подкупить своих генералов повышением в чинах, орденами и деньгами, устроил вручение двенадцати фельдмаршальских жезлов покорителям Франции. Директива Верховного главного командования вермахта предписывала люфтваффе сосредоточить свои усилия на уничтожении Королевских ВВС, «наземной инфраструктуры ВВС и военной промышленности Англии», а также ее портов и военных кораблей. Геринг предсказывал, что это не займет и одного месяца. Боевой дух его летчиков был на высоте, благодаря победе над Францией и их численному превосходству. Люфтваффе во Франции имели 656 истребителей «мессершмитт» Ме-109, 168 двухмоторных истребителей «мессершмитт» Me-110, 769 бомбардировщиков «дорнье», «хейнкель» и «юнкерс» Ю-88, а также 316 пикирующих бомбардировщиков «юнкерс» Ю-87. У Даудинга было лишь 504 самолета «харрикейн» и «спитфайр».

До начала главных ударов в первых числах августа два немецких авиакорпуса в Северной Франции занимались разведкой аэродромов английских ВВС. Они совершили множество вылетов на разведку, чтобы спровоцировать англичан и сбить как можно больше самолетов еще до начала основных воздушных сражений. Люфтваффе также атаковали расположенные вдоль побережья английские радиолокационные станции. Наличие радиолокационных станций в совокупности со службой воздушного наблюдения и налаженной системой связи с командными пунктами означало, что английским летчикам не было необходимости тратить время на патрулирование над Ла-Маншем. Эскадрильи можно было поднять в воздух по тревоге, имея достаточно времени для набора высоты, но при этом также экономя топливо и обеспечивая пребывание самолетов в воздухе максимально возможное времени. К счастью для англичан, нанести точный удар по радарным вышкам было крайне сложно, и даже в случае повреждения их можно было быстро восстановить.

Даудинг удерживал про запас эскадрильи «спитфайров» во время битвы за Францию, сделав исключение лишь для эвакуации из Дюнкерка. И в этот раз он экономил силы, разгадав тактику немцев. Можно было подумать, что Даудинг держался отчужденно и был замкнут после смерти своей жены в 1920 году, но он очень переживал за своих «таких дорогих ему мальчишек-истребителей», которые в свою очередь платили ему искренней преданностью. Он хорошо представлял себе, с чем им придется столкнуться. Он также позаботился о том, чтобы иметь соответствующего командира 11-й авиагруппы, прикрывавшей Лондон и юго-восточную часть Англии. Маршал авиации Кэйт Парк, по происхождению новозеландец, сбил двадцать немецких самолетов во время предыдущей войны. Как и Даудинг, он был готов прислушиваться к своим летчикам и позволял им игнорировать довоенную тактику, применяя взамен свою собственную.

В то памятное лето английская истребительная авиация стала интернациональной. Из 2917 летчиков, находившихся на службе во время Битвы за Британию, собственно британцами были 2334. Остальные – это 145 поляков, 126 новозеландцев, 98 канадцев, 88 чехов, 33 австралийца, 29 бельгийцев, 25 южноафриканцев, 13 французов, 11 американцев, 10 ирландцев и несколько летчиков других национальностей.

Первая решительная схватка состоялась еще до официального начала регулярных налетов немцев. 24 июля Адольф Галланд во главе группы из сорока истребителей «мессершмитт» Ме-109 и восемнадцати бомбардировщиков «дорнье» Дo-17 нанес удар по каравану судов в устье Темзы. Для отражения нападения в воздух поднялись три эскадрильи «спитфайров», и хотя они сбили лишь два немецких самолета, а не официально объявленные шестнадцать, Галланд был потрясен решимостью численно уступавших немцам английских летчиков. Он отругал своих пилотов за трусость после их возвращения и понял, что предстоящая битва окажется не такой легкой, как предполагал рейхсмаршал Геринг.

С типичной для немцев напыщенностью они дали немецкому наступлению кодовое название Adlerangriff («Нападение орла»). День начала операции получил название Adlertag («День орла»). Он несколько раз переносился, и наконец был назначен на 13 августа. После некоторой неразберихи с прогнозами погоды соединения немецких бомбардировщиков и истребителей поднялись в воздух.