казны снят арест. Тем не менее, его влиянию на короля и Совет, которое он восстанавливал с 1429 года, пришел конец. Отстраненный от политической власти как в Англии, так и во Франции, он был вынужден вернуться к своим епархиальным обязанностям, что, должно быть, было для него новым разочарованием[387].

В то время как Генриха с пышными торжествами и ликующими толпами встречали в Лондоне, Руан подвергся самой серьезной попытки захвата города за все время английского правления. Жан де Бросс, маршал Буссак, собрал в Бове отряд из 600 латников и спрятал их в лесу недалеко от Руана. В ночь на 3 февраля 1432 года 120 из них под командованием Гийома де Рикарвиля были направлены пешком к замку, куда их тайно ввел швейцарец Пьер Аудебеф, предатель из гарнизона. Спящие англичане были захвачены врасплох и бежали, как могли, а капитан Руана, граф Арундел, который был блокирован в большой башне, совершил драматический побег, спустившись со стены в корзине на веревке. Когда большая часть замка была в его руках, Рикарвиль вернулся к Буссаку, чтобы привести остальных людей, как было условлено, но обнаружил, что они отказались ему помочь и отправились обратно в Бове.

Брошенные и неспособные защитить весь замок без подкрепления, люди Рикарвиля отступили в большую башню, прихватив с собой столько припасов, сколько смогли найти. Англичане поспешно вызвали подкрепление и вооружение, в том числе 100 пушечных ядер, присланных из Вернона и окружив башню, начали артиллерийский обстрел, который продолжался 13 дней и нанес такой ущерб, что замок стал непригоден для обороны, а люди Рикарвиля были вынуждены сдаться. Жоффруа Тераж, как говорят, казнил 105 из них за один день, включая Аудебефа, который, как предатель, был обезглавлен и четвертован, а его конечности затем были выставлены на городских воротах, а голова — на копье[388].

То, что такая смелая попытка стала возможна и почти удалась в самом сердце английской администрации всего через несколько недель после коронации, является замечательным свидетельством упущенной возможности поощрения единства и верности, предоставленной этим событием. Это также свидетельствовало о том, что арманьяки рассматривали свое перемирие с Бургундией как возможность использовать слабости англо-бургундского союза. После того как войска герцога были убраны с поля, военное бремя полностью легло на плечи англичан, хотя некоторые бургундцы, в том числе сир л'Иль-Адам и Жан де Люксембург, продолжали служить за английское жалованье. До предела растянутые силы английских войск увеличивали возможности арманьяков по захвату крепостей врасплох. И в этом им помогал тот факт, что перемирие значительно усилило надежды гражданского населения на то, что за ним последует полное мирное урегулирование. В этих обстоятельствах неудивительно, что попытка предательства Руана была лишь первой из почти дюжины зафиксированных заговоров 1432 года.

Самая эффектная и успешная из них была реализована рано утром 12 апреля 1432 года. Два купца из Шартра, захваченные арманьяками и убежденные перейти на их сторону, привезли дюжину телег, груженных бочками, из Орлеана в свой родной город. Ворота были открыты для них, потому что они были хорошо известны, имели охрану и якобы привезли соль, которая была в дефиците. Но как только большинство повозок благополучно прошли через ворота, "возчики" заблокировали подъемный мост, убив лошадь в сбруе следующей повозки, а несколько солдат выпрыгнули из бочек, в которых они прятались. Они убили стражников у ворот и захватили сторожевую башню. Орлеанский бастард, Рауль де Гокур и Ла Гир (который снова был в строю, только что сбежав из своей тюрьмы в Дурдоне) ждали с войском неподалеку и по условному сигналу ворвались в город. Они не встретили особого сопротивления, поскольку их соратник (и, если верить Монстреле, человек, задумавший этот план), монах-доминиканец, договорился прочитать важную проповедь в самом дальнем конце города, чтобы там собрались все жители. Город был взят еще до того, как большинство изумленных горожан узнали, что враг проник за ворота. Епископ-бургиньон Шартра был убит на улице, пытаясь пробиться к воротам, а все те, кто "управлял англичанами", были обезглавлены на следующий день[389].

Другой доминиканский монах был главарем заговора с целью передачи Аржантана соседнему вражескому гарнизону в Бонмулене. Несчастный купец Гийом дю Валь был арестован англичанами, поскольку он регулярно ездил в Бонмулен, чтобы договориться о выкупе и освобождении торгового партнера, содержавшегося там в плену. Его поездки были вполне законными, поскольку он получил разрешение на них от лейтенанта Генриха VI в Нормандии. Тем не менее, под пытками, настолько жестокими, что он почти потерял руку и ногу, дю Валь признался, что французы смогли убедить его помочь им захватить Аржантан. Он также признался, что узнал человека из гарнизона в Бонмулене, который обедал в доме доминиканца. Замешанный в связи с предателями, а также обвиненный за то, что не сообщил властям о своих подозрительных встречах, дю Валь, к счастью, все же спас свою жизнь. Только тот факт, что он занял свое место на городских стенах, когда была поднята тревога, обеспечил ему помилование[390].

Монахи были особенно активны в качестве шпионов и вражеских агентов, поскольку их странствующая жизнь и религиозная практика позволяли им путешествовать с места на место и пересекать политические границы, не вызывая подозрений. Карл VII регулярно нанимал их в качестве посыльных и шпионов. Один из них, известный под кодовым именем Samedi passé, посылался "много раз" в Кале и другие места "для обнаружения предприятий англичан"; семь раз захваченный и подвергнутый пыткам, он провел 12 лет в английской тюрьме, прежде чем ему удалось бежать, но в конце концов был вознагражден за свои услуги, став персональным пенсионером французской короны. Однако в Париже в сентябре 1432 года предполагаемыми предателями оказались настоятельница Сент-Антуан-де-Шамп и несколько ее монахинь, которые были арестованы и взяты под стражу за заговор с племянником настоятельницы с целью убить привратников у ворот Сент-Антуан и предать город врагу[391].

Даже англичанам не всегда можно было доверять. В начале июня 1432 года несколько англичан были казнены в Понтуазе за сговор с жителями города с целью предать его арманьякам. Позже в том же году некий Томас Гернес и его спутник были захвачены гарнизоном Донфрона. По причинам, которые не были объяснены, но, возможно, потому что они поселились на этой земле или были захвачены и не смогли заплатить выкуп, они присоединились к вражескому гарнизону в замке Гонтье-сюр-Орн. Перед казнью как "англичане, предатели, воры, разбойники, враги и противники" эти двое признались, что они также совершили "определенную измену… которая, просто, без этого признания, не могла бы быть обнаружена"[392].

Самым надежным методом предотвращения таких предательств было обеспечение мира, безопасности и обильное снабжение всем необходимым для жизни. Ничего из этого Бедфорд не мог предложить. Даже