Лазарь с полными слез глазами взял не глядя большую белую таблетку с бороздками и, задыхаясь от рыданий, сунул в рот. Но проглотить не мог. Не получалось.

— С водой! Запивай водой! — истерично выкрикнул незнакомец.

Во рту у Лазаря была таблетка морфина. Он дрожащей рукой взял стакан, вода расплескалась. Она была горячей, но мальчик побоялся что-то сказать злобному страшному человеку. Он приоткрыл рот и сделал глоток, стараясь проглотить таблетку. Во рту стало горько, а таблетка то ли попала не в то горло, то ли просто застряла. Лазарь закашлялся. Его буквально выворачивало наизнанку. У взрослого хватало медицинских познаний, он понял, что происходит с ребенком, и заорал на Лазаря:

— Глотай! Глотай! Пей воду!

— Это что еще за бардак? — раздался вдруг голос, словно с неба.

На шум в кухне прибежал Габен. Ошарашенный злодей направил нож в его сторону. Он как-то раз видел этого парня около дома, но ему и в голову не пришло, что тот живет у своего психотерапевта. Габен, хотя у него на глазах задыхался Лазарь, а ему самому угрожали ножом, остался совершенно спокойным. Он давно привык не давать волю чувствам и быстро сообразил, что делать. Шагнул в сторону и схватил с сушилки то, что хоть как-то могло сойти за оружие, — черпак и стал размахивать им, как саблей.

— Вали отсюда!

Пришелец отступил на шаг. Габен был на голову выше его и со свирепым видом рубил черпаком воздух. Пришелец повернулся и побежал бегом через веранду. Теперь нужно было срочно оказать помощь Лазарю. Тот икал, задыхался, исходил слезами и пóтом, щеки у него полыхали, а губы начали синеть.

В школе у Габена были уроки первой помощи, он сидел на них безучастно, но, как оказалось, кое-что усвоил. Габен поставил Лазаря перед собой, заставил наклониться и стал лупить его по спине. Габен сообразил, что малыш подавился таблеткой, она застряла у него в горле, Лазарь мог задохнуться. Счет шел на минуты. Даже на секунды. Но Габен не поддавался панике и продолжал шлепать Лазаря по спине. Шлепки не помогали, тогда он применил другой прием. По-прежнему стоя за спиной мальчика, он стал нажимать ему на желудок и встряхивать. Раз, другой, третий. На четвертый Лазарь с жутким хрипом выплюнул таблетку, обмяк и опустился на пол, как тряпичная кукла. Габен сел с ним рядом и прижал его к себе. Через две-три секунды он услышал, как мальчик дышит с небольшим присвистом.

— Класс! — вздохнул Габен. — Не зря у тебя имя парня, который воскрес.

Спаситель вернулся домой через четверть часа и вошел через парадную дверь. Мальчики о чем-то шептались на кухне. Габен держал в руке полную рюмку — заслуженную награду. На столе стояла бутылка рома.

— Ну и ну! — только и нашел что сказать Сент-Ив.

— Папа! — торжественно объявил Лазарь. — Габен — ГЕРОЙ!

— Герой? — повторил отец.

Мальчики, перебивая друг друга, стали рассказывать о человеке, который проник к ним на кухню.

— У него был вот такой огромный нож.

— Он прошел через сад.

— Хотел, чтобы я проглотил все таблетки.

— А я как замахнусь черпаком!

Сент-Ив оторопело слушал мальчиков и перебирал таблетки. Когда он обнаружил дигиталин, по спине у него пробежала ледяная дрожь.

— Какой он? Можете его описать?

Спаситель ожидал описания чернокожего колдуна вуду.

— Он белый, как привидение. Похож на зомби.

— Альбинос, — солидно сообщил более компетентный Габен.

Сначала ужас, а потом отчаяние исказили лицо Спасителя.

— Он есть на вашей свадебной фотографии, — прибавил Габен. — Вы его знаете?

— Гюг Турвиль.

— Турвиль? — удивился Лазарь. — Это же мамина фамилия.

— Это брат твоей мамы.

— Мамин брат? И хотел меня убить?

— А я его напугал большим черпаком! — гордо сказал Габен.

Во всем, что произошло, это было для него самым главным.

В понедельник Луиза пришла за Чудиком и застала в доме Сент-Ива ремонт. Рабочие ставили металлическую дверь с парадного входа и видеокамеру слежения в саду.

Во вторник Сент-Ив предупредил своих пациентов, что следующую неделю будет отсутствовать, семейные дела призывают его на Мартинику. Семейству Оганёр, Марго, Элле и Сирилу он дал номер своего мобильного телефона. В случае необходимости они могли с ним связаться. А потом размашисто перечеркнул две страницы в своем еженедельнике:

На вторую неделю каникул Луиза забрала детей к себе. Она так и не поняла, что же случилось в доме Сент-Ива. Поль ее совсем запутал, рассказав об «убийце», которого Габен прогнал черпаком. Зато она знала точно, что Спаситель перед тем, как улететь на Антильские острова, доверил ей мадам Гюставию и что она, Луиза, готова, если бы он только попросил, взять в свой дом еще хоть сотню хомячков.

— Добрый день, Луиза, — поприветствовал ее Спаситель, когда она приехала за Гюставией, и расцеловал в обе щеки.

Со светскими церемониями между ними было покончено.

— Как поживает Чудик? — поинтересовался Спаситель. — Он паренек с характером, легко не приручишь.

— Это дело времени, — ответила Луиза. — Терпения у меня хватит.

— Уверен, вы своего добьетесь.

Возвращаясь домой с Гюставией на заднем сиденье, Луиза раздумывала, не намекнул ли ей Спаситель таким хитрым способом, что у нее есть шанс. Если заменить Чудика на Спасителя, то все звучало очень прозрачно: «Паренек с характером, легко не приручишь… Но вы своего добьетесь». Луиза уже начала придумывать хороший конец для своей любовной истории, но тут голос — голос ее заботливой матери — спросил: «А ты сказала ему об Алисе? Неужели забыла? А надо бы сказать: „Кстати, у меня есть еще дочка-подросток с ужасающим характером. Вас это не смутит?“»

Спаситель, проводив Луизу, вернулся в кабинет, все еще чувствуя запах ее духов. «И тоже блондинка», — подумал он. Он боялся повторить ошибку, боялся новой беды, не хотел попадать в силки, какие расставляет нам сердце.

* * *

Лазарь первый и единственный раз летал на самолете, когда ему было три года. Они тогда покидали Мартинику. Он запомнил, что, когда он проснулся, все захлопали ему в ладоши.

— Нет, это они аплодировали удачной посадке, — объяснил сыну Спаситель, пристегивая ремень. — Так благодарят экипаж и… Господа Бога за то, что благополучно долетели.

Вокруг них еще переговаривались и суетились, рассаживаясь по местам, пассажиры. Лазарь удивился, увидев вокруг себя на таком маленьком пространстве столько чернокожих. Он с отцом сидел в салоне эконом-класса самолета, летящего в Фор-де-Франс.