Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, японское правительство считает необходимым провести в Корее различные мероприятия в интересах мира и порядка в стране. В данном вопросе оно не может занимать пассивную позицию. Времени терять нельзя, ибо смута и беспорядки еще шире распространяться по Корее. Поэтому если не будет достигнута определенная договоренность о необходимых гарантиях сохранения в будущем мира и порядка, а также установления надлежащего внутреннего управления в Корее, императорское правительство Японии не сможет эвакуировать из этой страны свои войска. Императорское правительство Японии уверено, что дальнейшее пребывание японских войск в Корее не только не нарушит духа Тяньцзиньского договора, но и будет содействовать улучшению положения на Корейском полуострове.

Возможно, что откровенное и прямое заявление императорского правительства Японии будет с неудовлетворением воспринято правительством Вашей страны. Тем не менее, японское правительство категорически заявляет, что в настоящих условиях оно не может отдать приказа об эвакуации находящихся в Корее японских войск».

На этом японо-китайские переговоры о совместных усилиях по реформированию Кореи были прерваны. Японское правительство намеревалось осуществить эти реформы самостоятельно, о чем и был извещен соответствующей инструкцией посланник Отори. На основании чего незамедлительно приступил к действиям, подробнее о которых — несколько позже.

Артур Павлович Кассини

Следует сказать, что напряженность в отношениях между Китаем и Японией уже давно отслеживалась дипломатическим корпусом и в Токио, и в Сеуле, и в Пекине, и в Тяньцзине, где постоянно находился Ли Хунчжан. Это понимали и Ито, и Муцу. Не допустить активного вмешательства западных стран было их наиважнейшей задачей — хотя бы до первой победы Японии в будущей войне.

При этом различные участники будущего конфликта оценивали европейские страны и США в различном количестве. Ли Хунчжан сделал главную ставку на Россию и Англию, причем каждую по отдельности. Посланник России граф А. П. Кассини, собиравшийся в отпуск, отложил это намерение и приступил к консультациям. В беседе с ним, состоявшейся 20 июня, Ли Хунчжан аппелировал к джентльменскому соглашению, достигнутому еще в 1886 году между ним и российским посланником Н. Ладыженским относительно совместных действий по сохранению статус-кво в Корее. При этом сановник по делам Севера особо подчеркнул, что в сохранении существующего положения в Корее Россия и Китай заинтересованы в равной степени. Японские войска, находящиеся в Корее, значительно осложняют ситуацию в регионе, тем более, что все мыслимые поводы для их присутствия там исчерпаны. Поэтому он обращается к господину полномочному посланнику с официальной просьбой: предложить правительству России принять на себя функции посредника в разрешении японо-китайских противоречий. При этом особо было оговорено то условие, что, если Япония даст России обязательства вывести войска из Кореи, Китай немедленно сделает то же самое.

Пометим на полях: о требовании Японии относительно проведения реформ в Корее Ли Хун Чен не сказал российскому посланнику ни слова! Было лишь вскользь упомянуто о поисках причин для вмешательства во внутренние дела Кореи, на что Кассини даже не обратил внимания. В этой ситуации российский посланник был явно дезориентирован относительно реального положения вещей. Все его дальнейшие действия «работали» исключительно на одного участника событий: Китай. Мало того, существовавшая дипломатическая практика не давала возможности прямых консультаций с посланниками в сопредельных странах без специального на то разрешения МИДа. Посланник в Японии Михаил Хитрово узнал о намерениях российского посредничества уже от министра иностранных дел России де Гирса. У него были совершенно иные взгляды и мнения относительно происходящего.

После беседы с Ли Хунчжаном Кассини сделал вывод о том, что Россия без особых для себя усилий может значительно укрепить свой авторитет на Дальнем Востоке, выступив посредником в столь серьезном конфликте. Конфликт непосредственно у границ России был весьма нежелателен. Кассини немедленно снесся с правительством России и изложил суть предложений Ли Хунчжана.

Николай Карлович Гирс

Русский посол в Японии Михаил Хитрово

Телеграмму Кассини российский министр иностранных дел Николай Карлович де Гирс получил 22 июня — в тот самый день, когда Муцу вручил свою ноту-ультиматум Ван Фыну Цзао. Министр в целом согласился с точкой зрения российского посланника относительно возможных выгод для России от этой посредничества, особо отметив при этом, что Китай избрал именно Россию, а не Англию для этой функции. Добиться санкции императора Александра III труда не составило, и она была получена в тот же день. Однако при принятии этого решения не была учтена позиция посланника в Японии — и это было большой ошибкой. 23 июня об императорской санкции были извещены Кассини и Хитрово.

Для Хитрово это решение было совершенной неожиданностью. Он сразу понял, что Россия допустила большую политическую ошибку, которую, впрочем, еще была возможность исправить. Посланник в Японии понимал, что решение о посредничестве сильно запоздало: японские войска уже в Корее, в дневном переходе от Сеула, их отправка продолжается, в стране идет мобилизация. Ли Хунчжан сознательно обрисовал ситуацию в интересах Китая, намеренно скрыв множество важных обстоятельств, с которыми ему, Хитрово, придется считаться в своих действиях. Причем в состоянии «ведомого» китайским посланником Кассини — что еще более усложняло его положение. Тем не менее, Хитрово запросил аудиенции у министра иностранных дел, каковая была ему немедленно дана.

В беседе с Муцу Хитрово известил его об обращении Китая за посредничеством и описал сложившуюся ситуацию, какой она виделась Российскому правительству: «В настоящее время китайские и японские войска могут в любую минуту открыть военные действия на территории Кореи. В этих условиях правительство России готово любыми средствами не допустить возникновения войны и считает своим долгом сделать японскому правительству настоящее заявление. Судя по сообщению китайского правительства правительству России, отправка китайских войск была осуществлена по просьбе корейского правительства для подавления восстания. Однако вслед за этим Япония также послала в Корею крупные военные силы. Несмотря на то, что восстание уже подавлено, японское правительство выдвинуло новые предложения и отказывается эвакуировать свои войска». И далее: «Если японское правительство не возражает против вывода войск при условии, что китайское правительство также выведет свои войска, то было бы весьма желательно сообщить об этом моему правительству в форме соответствующего заявления министра иностранных дел».