8.

После ланча продолжились дебаты, походившие на битву титанов юриспруденции.

Марк зачитывал документы, пестревшие узко-специальными терминами, разъяснял их для присутствующих и, в конце концов, почувствовал себя профессором, дающим лекцию студентам-первогодкам. Он перенял артистическую манеру оппонента - в данном случае плагиат ненаказуем: вставал с места, жестикулировал, играл интонацией, обращался к присяжным, призывая их руководствоваться не эмоциями, а здравым смыслом и нормальной человеческой логикой.

К тому же призывал их Бринкхорст, который бился отчаянно, будто речь шла не о судьбе Люсии, а о его собственной. Он был в два раза старше Марка, в двадцать раз опытнее и уступать «молокососу» не собирался. Имел к нему личный счет.

Некоторое время назад, когда Марк еще и года не жил в Лос Анджелесе, они столкнулись на одном процессе.

Дело казалось несложным - стороне обвинения. На скамье подсудимых оказался Ридли Хэнсворт сорока восьми лет, который ехал на машине и нечаянно задавил пожилую пару. Полицейское расследование установило: машина была в порядке, жертвы правил движения не нарушали, значит - виноват водитель. Так думал Бринкхорст и не углубился в вопрос. К чему терять время? Защитник у Хэнсворта неопытный и недалекий - только что из штата, где проживают тупоголовые ковбои и коровы, и наверняка такие же адвокаты.

Профессиональное высокомерие может сыграть злую шутку. Матерый обвинитель недооценил молодого адвоката, у которого оказался отличный тренер. Дядя Саймон в самом начале предупредил Марка: если в городских джунглях выживает сильнейший, то в юстиционных - хитрейший.

Бринкхорст не потрудился кропотливо разобраться в произошедшем. Марк разобрался и на процессе разбил его в пух и прах. Он установил и подтвердил показаниями профессионалов, что водитель страдал синдромом обструктивного апноэ, когда человек внезапно впадает в сон - помимо собственного желания, часто даже не замечая того. Что и случилось с Хэнсвортом в тот злополучный день.

Суд его оправдал, правда не совсем - все-таки имеются жертвы - приговорил условно к пятнадцати дням исправительных работ по месту жительства. В то время, как обвинение требовало пятнадцать лет тюрьмы. Разница! Подсудимого освободили на месте. Бринкхорст наградил Марка таким уничтожающим взглядом, что другой бы на его месте задрожал коленками и провалился сквозь землю.

В тот день Марк доказал право на существование в профессональных джунглях. И не в качестве боязливого, поджимающего хвост койота, а бесстрашно идущего в атаку альфа-самца.

С тех пор, случайно или нет, они в процессуальных сражениях не сталкивались. До сего дня. По энтузиазму офицера обвинения было заметно - он не забыл урок, преподнесенный выскочкой-адвокатом.

До самого последнего момента не представлялось возможным с уверенностью сказать, кто же победит. Люсия стояла на краю пропасти - обвинитель толкал вниз, адвокат изо всех сил тащил в безопасность. От неопределенности женщина сникла. Ярко-оранжевая роба делала ее неестественно бледной, похожей на привидение, по недоразумению оказавшееся среди людей. Оно бы охотно улетело отсюда, да цепи не пускают...

Через установленные в зале микрофоны журналисты, ожидавшие на улице, слышали происходящее и в режиме прямого репортажа передавали в эфир. Им неопределенность на руку: позволяла придумывать версии развития событий - для сохранения интриги и запутывания публики. Чтобы не теряла любопытства и дождалась развязки.

9.

Развязка задерживалась. Марк с недовольством заметил: важность сообщения профессора Давгупта заболтали и забыли - благодаря усилиям мистера Бринкхорста.

Несколько часов непрерывных дебатов перелома в пользу Люсии не принесли. На каждого свидетеля защиты обвинение выставляло своего, утверждавшего противоположное. На каждый документ представляло другой - опровергающий. Каждое утверждение моментально оспаривалось, подвергалось критике и даже осмеянию.

К концу дня Марк почувствовал, что устал. Однажды закралось сомнение в себе: все ли возможное сделал для клиентки?

Сам себе ответил: да, все. Ему не в чем себя упрекнуть - ни в халатности, ни в лени, ни в отсутствии сообразительности. Неужели придется уступить только потому, что Бринкхорст силен в казуистике?

Нет, Марк не даст вырвать инициативу из рук. Имелся у него один козырь, который удалось заполучить совершенно случайно - как подарок судьбы. На него последняя надежда. Если присяжные не примут во внимание...

Даже не хочется продолжать.

Одновременно с процессом Берекел в Лос Анджелесе проходил всеамериканский, то есть обеих Америк, конгресс детских врачей, в котором принимал участие известнейший хирург-неонатолог, профессор Перез из Колумбии. Славу ему принесла успешная операция по разделению ножек девочке-русалке Адриане. Обычно такие дети умирают в течение года. Адриане уже исполнилось пять и она жила полноценной жизнью.

Про нее сняли документальный фильм, показавший шаг за шагом подготовку к операции, прохождение и процесс восстановления. Фильм получился сенсационный - еще никому до того не удавалось успешно разделить ножки ребенка при сиреномелии. Имя профессора Переза стало известно всему миру. Его пригласили на работу ведущие американские медицинские заведения, но он остался на родине, в больнице для малоимущих, которую сам организовал.

Марк смотрел этот фильм. Узнав, что знаменитый профессор сейчас в Калифорнии, загорелся желанием встретиться и поговорить.

Часто люди, отягощенные регалиями и славой, приобретают повышенное самомнение и абы с кем не общаются. К счастью, этого не случилось с доктором Перезом. Он оказался доступным, легким в общении человеком. Встретил молодого адвоката в фойе Дворца Конгрессов, крепко пожал руку и предложил вместе пообедать.

Во время еды разговаривали про погоду в Колумбии и Калифорнии и нашли много совпадений. Постепенно перешли к местным новостям, которые в последние дни будоражили жителей города. Самой горячей новостью был повторный процесс над медсестрой Люсией. Оказалось, профессор за ним следил - из чисто профессионального любопытства.

После десерта Марк перешел к делу.

- Я бы не посмел тревожить вас по мелочам, профессор, - осторожно начал он. - Речь идет о чудовищной судебной ошибке. У нас есть свидетельства, подтверждающие, что мисс Берекел не виновата ни в одной из смертей, в том числе младенца Ники. Именно его гибель вызывает сильнейшие эмоции, желание во что бы то ни стало найти виновного и наказать. Потому требуется специалист экстра-класса с непререкаемым авторитетом, который подтвердит, что Ники погиб от естественных причин. Трудно найти доктора, лучше вас разбирающегося в болезнях грудничков. Не могли бы дать свое заключение? Позвольте использовать ваш авторитет для спасения человека.

- У вас с собой бумаги? - спросил без лишних выяснений Перез.

- Да.

- Давайте.

Перез принял папку с документами и фотографиями, бегло просмотрел и, ничего конкретного не пообещав, сказал: если сочтет возможным помочь, свяжется с Марком.