По состоянию на 1 декабря 1952 г., то есть буквально накануне своего закрытия, органы репатриации состояли только лишь из центрального управления (49 человек), заграничного аппарата (48 человек), отделов по репатриации при Совете Министров Украинской и трёх Прибалтийских республик (в РСФСР и БССР вопросы, связанные с репатриантами, решались Переселенческим управлением), а также сборных пунктов № 304 и № 312 (в Мукачево и Гродно) для содержания прибывающих советских граждан на период их фильтрационной проверки{320}.

Таким образом, органы репатриации, расформирование которых первоначально планировалось к 1 июля 1946 г.{321}, просуществовали ещё почти семь лет и были упразднены только в марте 1953 г. на основании приказа Уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации № 01 от 9 января 1953 г. и ликвидационного акта от 25 марта 1953 г.[127]Но именно эти семь лет понадобились советским органам репатриации, считал Уполномоченный СНК СССР по делам репатриации Ф.И. Голиков, для решения главной задачи — возвращения в СССР находившихся за рубежом советских граждан, в том числе одиночек, которых предстояло выявить и собрать{322}.

Определённый оптимизм и надежды вселяли решения СМИД, принятые на сессии в Москве 23 апреля 1947 г., по ускорению репатриации перемещённых лиц, находившихся в Германии{323}. Вместе с тем советское руководство понимало, что возвращение оставшихся к концу 1946 г. за границей на положении так называемых перемещённых лиц более 450 тысяч советских граждан (более 80% из них находилось в западных зонах Германии и Австрии{324}, значительная часть относилась к категории невозвращенцев: 129 тысяч представителей балтийских народов; 61 тысяча литовцев[128], 47 тысяч латышей и 21 тысяча эстонцев, а также более 100 тысяч Ди Пи украинцев и 22 тысячи человек без гражданства{325}) будет проходить намного сложнее, чем в 1945 г., когда проводилась их массовая репатриация.

Борьба за возвращение советских людей протекала в обстановке противодействия организованного англо-американскими и французскими оккупационными властями. По мнению советского командования, они по указке своих правительств стремились создать из советских граждан новую эмиграцию, подготовить из них кадры диверсантов, шпионов и террористов и превратить их в послушное орудие своих агрессивных замыслов. Как мы уже отмечали, в марте 1946 г. в фултонской речи Уинстон Черчилль возвестил начало холодной войны и практически о конце «репатриации по-советски». Не случайно уже к 1 июля 1946 г. военное министерство Англии заявило, что рассматривает свою работу по репатриации советских граждан законченной{326}.

Такая открыто враждебная СССР политика, грубо нарушавшая все существовавшие правительственные и военные соглашения в области репатриации, являлась отражением общей враждебности Советскому государству линии, которую проводили США, Англия и Франция после окончания войны. Если в 1946 г. число репатриантов составляло ещё солидную цифру — в 195 273 человека, то в 1947 г. — 30 346, 1948 г. — 14 272, 1949 г. — 6542, 1950 г. — 4527; 1951 г. — 2297 человек{327}. Всего же за 1946–1951 гг. было возвращено 253 239 человек. Большая часть из них, впрочем, была репатриирована из оккупационных зон СССР и из восточноевропейских стран.

Представляется важным отметить, что при всём сходстве исходных установок в вопросах репатриации реальная политика администраций западных оккупационных зон была достаточно индивидуальной. Так, американцы были определённо либеральнее политически и мягче практически, чем англичане{328}. Поэтому именно в американские зоны (как в Германии, так и в Австрии) стремились тысячи советских граждан, желавшие уклониться от принудительной репатриации в СССР.

Несколько особняком стояла Франция. Однако утверждения тех же В. Якобмейера и Н.Д. Толстого о том, что, заключив с СССР соглашение от 29 июня 1945 г., Франция заняла однозначно просоветскую позицию и с подконтрольной себе территории выдавала даже поляков и прибалтов, нуждается в критической проверке. Вместе с тем имеется документ следующего содержания: 21 августа 1945 г. подполковник Пелик сообщал начальнику отдела военнопленных и перемещённых лиц при советской части Союзнической комиссии по Австрии полковнику Д.А Филину: «Всего во французской зоне насчитывается до 5 000 человек из числа невозвращенцев — латышей, литовцев, эстонцев. Все они укрываются в лагерях ЮНРРА. И кроме того, здесь ещё скрываются такие антисоветчики, как генерал Полозов, полковник Полтавец-Сотраница, атаман Терских казачьих войск полковник Кулаков (все белоэмигранты). По словам капитана Куликова, французские власти дали согласие на их передачу нам».{329}

Впрочем, собственный «фронт работ» по французской зоне был на порядок ниже, чем по английской или американской. Так, в ноябре 1947 г., по советским представлениям, во французской зоне находилось всего 9650 человек, подлежавших репатриации в СССР{330}. Согласно данным МВД Австрии, на 1 сентября 1951 г. во французской зоне находилось 953 советских Ди Пи, в том числе украинцев — 288, русских — 165, латышей — 163, литовцев — 141, эстонцев — 92 и прочих — 104 человека{331}.

Общий итог репатриации советских граждан из западных зон Германии и Австрии за 1946–1951 гг. характеризуется следующими цифрами:

а) всего репатриировано из западных зон Германии 17 860 человек, в том числе:

1946 г. 1947 г 1948 г. 1949 г. 1950 г. 1951 г. Всего из амер. зоны 5011 1601 658 118 27 13 7428 из англ. зоны 5 243 2 429 1 124 224 75 95 9190 из франц. зоны 700 225 165 113 28 11 1242 Итого: 10954 4 255 1947 455 130 119 17 860

б) всего репатриировано из западных зон Австрии 2526 человек{332}, в том числе: