«Уж не знаю, как там пахнет горький миндаль, но как пахнет цианид, знаю точно», - сказал д-р Леман в интер­вью газете Cincinnati Enquirer.

Он завершил вскрытие и направил образцы тканей в три другие лаборатории для проверки на наличие циани­да.

Все три подтвердили подозрения доктора.

Леман известил полицейское управление Цинциннати, и по факту смерти Джона Пауэлла было заведено уго­ловное дело. Следователи предсказуемо сосредоточились на родственниках, друзьях и знакомых умершего. В первую очередь, как обычно делается в таких случаях, они допросили его жену: возможно, она захотела покончить со всей этой мукой. Но ни мотивов, ни свидетельств тому, что женщина или кто-то из близких желал Пауэллу смер­ти, обнаружено не было.

Следующим логическим шагом было проверить сотрудников больницы, имевших доступ к Пауэллу и в его пала­ту. Очень скоро в центре внимания следствия оказался Дональд Харви. Как и остальные, он согласился пройти тест на полиграфе, но предварительно обзавелся книгой о том, как обмануть детектор лжи.

В день теста на полиграфе Харви сказался больным, после чего был вызван на допрос. В конечном итоге он признался детективам Джеймсу Лоусону и Рональду Кэмдену, что ввел Пауэллу цианид через желудочный зонд из жалости и нежелания видеть его страдания.

Следователи получили ордер на обыск квартиры Дональда, где нашли банки с цианидом и мышьяком, литера­туру о ядах и оккультизме и подробную дневниковую запись об умерщвлении Пауэлла. 6 апреля 1987 года Харви было предъявлено обвинение в предумышленном убийстве Джона Пауэлла с отягчающими обстоятельствами. Он заявил о своей невиновности в силу душевного расстройства и был помещен под стражу. Его адвокатом по назна­чению стал бывший заместитель окружного прокурора Уильям «Билл» Уолен.

Судебное заседание по определению дееспособности состоялось месяц спустя. По заключению обследовав­ших Дональда психиатра и психолога, несмотря на хроническую депрессию, он отличает плохое от хорошего, не бо­лен психически и никак не является умственно отсталым. Что не менее важно, вопреки своей изначальной позиции Харви сообщил Уолену о своем нежелании придерживаться защиты по линии невменяемости. Тогда адвокат решил настаивать на смягчении приговора, поскольку имело место убийство из сострадания. Выход Пауэлла из комы был маловероятен, и, справедливо или нет, Харви посчитал, что сделает благо родным пациента.

Однако задача Билла Уолена усложнилась после того, как ему позвонил ведущий местного новостного телека­нала Пат Минарсин. Беседуя в прямом эфире с другим журналистом, Минарсин выдвинул предположение о возмож­ной причастности Харви к другим смертям в больнице имени Дрэйка. После этого ему стали звонить медсестры и другие сотрудники клиники, которые, часто на условиях анонимности, рассказывали о других сомнительных смер­тях, виновником которых мог быть Харви.

Пообщавшись с этими источниками, Минарсин предпринял собственное расследование. Он сопоставил коли­чество смертельных исходов в больнице в рабочие дни Харви со смертностью в его выходные, но публиковать ре­зультаты не хотел, опасаясь раскрыть своих информаторов. Взвесив все «за» и «против», Минарсин решил выйти на Уолена. Он рассказал ему, что телеканал собирается сделать репортаж о возможной связи Харви со смертно­стью в больнице.

«Я сразу же ринулся в тюрьму, чтобы поговорить с Дональдом, - рассказывал впоследствии Уолен. - Я прямо спросил: "Дональд, вы убивали кого-то еще?"»

Харви признался, что убивал. Адвокат спросил, скольких еще.

Дональд сказал, что не готов ответить на этот вопрос.

Возмущенный Уолен потребовал, чтобы тот был с ним откровенен.

«Да вы не поняли. Я могу только приблизительно сказать», - пояснил Харви. Он прикинул, что где-то около се­мидесяти человек.

«Услышав слово "приблизительно", я понял, что у меня проблема», - вспоминал Уолен в газетном интервью. Юрист оказался перед лицом этической дилеммы. Формально он был обязан защищать своего клиента, но в то же время понимал, что его отвратительные деяния заслуживают максимально суровой кары. В конечном итоге Уолен решил, что его единственной целью будет избавить Дональда Харви от попадания на электрический стул.

Он связался с Джозефом Детерсом из окружной прокуратуры и сказал ему, что Харви совершил и другие убий­ства. Уолен предложил властям сделку: Харви признает себя виновным, а окружной прокурор Артур Ней не будет требовать для него смертной казни. По законам штата Огайо для высшей меры наказания было достаточно двух убийств, а Харви, судя по всему, перевыполнил эту норму много лет назад.

Уолен понимал, что следствию будет очень трудно собрать доказательную базу по всем случаям, поскольку свидетелей нет, а вскрытия в большинстве случаев не проводились. Из-за этого огромное количество родных и знакомых не будут знать точно, умерли ли их близкие своей смертью или были убиты. Оба юриста понимали также, что вновь открывшиеся обстоятельства создают возможности для множества гражданских исков о возмещении вреда, причиненного смертью в результате противоправных действий.

Детерс был уверен, что следствие сможет собрать достаточно доказательств и без признательных показаний Харви, и нашел в соседних штатах нужных для этой цели медицинских и научных экспертов.

Чтобы надавить на Нея, Уолен поставил ему срок и продолжил сотрудничать с Патом Минарсином.

В конечном итоге Уолен и Ней договорились о следующем. Харви признает себя виновным в 28 убийствах и по­лучит три пожизненных срока. По законам того времени это означало, что он получит право ходатайствовать об УДО в возрасте за девяносто.

Детерс рассказал нам, что Дональд давал изобилующие подробностями признательные показания на протяже­нии 12 часов. Это было настолько ошеломляюще, что некоторые из присутствовавших начали сомневаться, а не бахвалится ли он. Однако эксгумация двенадцати трупов показала наличие следов ядов, о которых говорил Харви. Как сказал Детерс: «Все факты, о которых он говорил, подтвердились».

В конечном счете Уолен начал верить, что Дональд действительно убил 68 человек.

Достигнув договоренности с прокурорами из Огайо, Уолен отправился в Кентукки к окружному прокурору Тома­су Хэнди и заключил аналогичную сделку по девяти убийствам в больнице Мэримаунт. Судья Льюис Хоппер вынес пожизненные приговоры, аналогичные вынесенным в Огайо.

Харви продолжил «вспоминать» о других убийствах и после полученных приговоров. По условиям досудебной сделки он был обязан сотрудничать со следствием под угрозой вынесения смертного приговора по новым эпизо­дам.

«Меня изобразили хладнокровным душегубом, а я не такой. Я считаю себя очень теплым и сердечным челове­ком», - сказал Дональд в одном газетном интервью.

Процесс формирования убийцы

­

Мне было очень интересно побеседовать с Харви еще и потому, что в свое время меня привлекали к его делу в качестве консультанта. Поскольку госпитали Управления по делам ветеранов являются федеральными учрежде­ниями, подведомственными ФБР, оно принимало участие в расследовании совершенных в них убийств.