Мой рот приоткрывается в надежде получить глоток такого необходимого сейчас кислорода и в это же мгновение подвергается атаке такого напористого, жадного и такого желанного мужчины. Его правая рука зарывается в мою пышную копну волос и надежно фиксирует голову, левая крепко держит за талию. Нет, пожалуйста, только не это. У меня совсем нет сил, чтобы оттолкнуть, потому что я знаю, что разум и тело меня сейчас явно подводят.

Я чувствую одновременно и жар и холод, внутри пылает, снаружи трясет. Руками цепляюсь за его пиджак, чтобы не упасть, выгибаюсь ему навстречу и впитываю в себя все искорки этого крышесносного ощущения.

Прихожу в себя только тогда, когда чувствую, как его руки задирают мое платье и ползут по ногам вверх. Отталкиваю, что есть силы, безошибочно нахожу дверь и бегу подальше от этого наваждения. Как я могла так легко поддаться ему снова, после того, что он сделал. Когда я научусь, обжегшись на молоке дуть на воду. Решаю самобичевание отложить на потом, хватаю свою одежду и иду на поиски Влада.

Он не обращает никакого внимания на мой безумный вид или умело скрывает это. Здесь скорее, второе. Помогает одеться и ведет к выходу. Мы садимся в его машину и в полной тишине едем домой.

Я очень благодарна Владу за то, что он не задает мне таких нежеланных сейчас вопросов, не пытается меня разговорить и не лезет в мое личное пространство. Но с другой стороны, если учесть, что я остановила свой выбор на нем, нам просто необходим разговор, чтобы избежать в дальнейшем неприятных сцен, учитывая закидоны Гордеева.

Только вот к разговору я сейчас не готова. Чувствую себя, как выжатый лимон. Каждая моя встреча с Кириллом отнимает все мои силы и выжигает мою душу дотла. Как я буду строить новые отношения на кучке пепла, я не представляю.

— Влад, — начинаю я, собравшись силами, — спасибо тебе, что подвез и весь вечер был рядом, для меня это очень важно…

— Ника, — прерывает меня спокойным голосом и накрывает руку своей. Вскользь отмечаю, что от этого прикосновения не искрит, голова не кружится, земля из-под ног не уходит. — Не надо сейчас ничего говорить, просто иди домой, отдохни, выкинь все из головы. Я позвоню тебе на следующей неделе, мы встретимся и поговорим.

— Хорошо, — тихо соглашаюсь с улыбкой, — и спасибо.

Я выхожу из машины и бреду домой. Тихонько поднимаюсь в свою комнату, чтобы никого не разбудить, прячу подальше в шкаф платье, почему-то не хочу даже случайно натыкаться на вещи, к которым прикасался Гордеев. Может, потому что боюсь неосознанно прижаться к ним щекой и вдыхать едва уловимый запах, может просто, чтобы быстрее выкинуть из головы все мысли и воспоминания о нем.

Иду в душ и смываю с себя стильный образ богатой и завидной невесты. Впервые в жизни пью на ночь какие-то успокаивающее, жутко вонючие капли, которые нашла на кухне, потому что устала от бессонных ночей и от кошмаров, которые преследуют меня, если мне удается задремать хоть ненадолго. Практически сразу проваливаюсь в глубокий сон, едва коснувшись подушки головой, то ли и правда устала, то ли капли были волшебные.

Глава 23

Разве можно избежать разговора с Юлькой, если она прямо горит желанием выведать все подробности. Нет, конечно. Вот мне и приходится во всем признаться и вывернуть перед ней душу наизнанку. Во время разговора мы как раз в университете спускались со второго этажа на первый. Подруга была настолько шокирована тем, что я ей рассказала, что застыла прямо на ступеньке, уставившись на меня во все глаза. Потом схватила за локоть и потащила под лестницу, видимо, до машины с разборками не дотерпит.

— Ника, ты в своем уме вообще? — накидывается сразу без особого вступления, — что ты натворила, сумасшедшая?

— Я просто нашла выход из ситуации. Не хочу больше ни от кого зависеть и не хочу быть заложником ситуации, в которую меня постоянно загоняет Гордеев, — спокойно отвечаю.

— Какой выход? Выйти замуж за нелюбимого человека, чтобы спрятаться за этим браком от бывшего? Тебе не кажется, что ты сама себя обманываешь? — шипит на меня сквозь зубы.

— Я ни от кого не прячусь. У меня будут деньги, у меня будут мои танцы и больше никаких любовных переживаний и страданий, потому что в моей жизни не будет никаких мудаков, будет только один мужчина — мой муж, — уверенно перечисляю ей свои доводы.

— Ника, ты же его любишь. Ты любишь Гордеева, — четко проговаривая каждое слово, выпаливает, глядя в мои глаза, — и он тебя тоже, я уверена в этом, несмотря на то что он контуженный на всю голову мудак и я ненавижу его.

Я слышу какой-то шорох со стороны лестницы, быстро поворачиваю голову, но никого не замечаю.

— Юля, — говорю чуть громче, потому что завелась не на шутку и остановиться уже не в силах, — какая тут может быть к черту любовь? Любовь предполагает доверие, понимаешь? Доверие! А он поверил чужому человеку сразу с ходу, ни разу не усомнившись в его словах и не спросив меня. Он на меня ярлыки навесил без суда и следствия. Мало того, что в глаза оскорбил и унизил, так еще и сделал это перед всем университетом. А самое главное знаешь, что в этой ситуации? Какой нормальный мужик будет после расставания вашу личную жизнь выносить на всеобщее обозрение? Он перед всеми там ляпнул, что я задницей перед ним крутила специально, а я ведь в тот момент танцевала для него, Юль. Только для него. Это как самое сокровенное показать, а тебя после этого в грязь лицом. Так что никогда больше не говори мне про него, я не хочу это слышать.

Все, что было у меня на душе высказываю, но легче мне не становится, наоборот, кажется, что последние силы покидают мое тело. Разворачиваюсь и иду на выход, заметив перед уходом слезы на глазах у подруги. Знаю, что она очень за меня переживает, знаю, что я ей дорога и она любит меня, как родную сестру, но не могу позволить никому вмешиваться в этот вопрос. Решение принято и обсуждению не подлежит.

Юлька догоняет меня на улице, и мы вместе едем домой. Перед тем, как разойтись, она выходит из машины, подходит ко мне и обнимает. Просто молча крепко сжимает меня, тем самым, давая понять, что поддержит любое мое решение. Вот так, без слов. Я смотрю на нее и сквозь