жизни, является причиной их одиночества. У основной массы знакомых дети до 30 лет родились здесь или приехали в дошкольном возрасте; так что, надеюсь, они будут более удачливы в своей личной жизни.

Личная жизнь тут имеет свои особенности. Вот о двух таких случаях, как раз из жизни поколения, которому сейчас около 40, я и собираюсь рассказать. Дочь моей подруги вышла замуж для здешних мест рано — в 24 года, а жениху было 21; ей понравилось, что он очень душевный, разговорчивый, внимательный. Она программист, он тоже работал с компьютерами, но образования не получил, но какие годы — еще получит, так решила невеста. Прожили они 4 года, и она поняла, что надо расходиться, муж перестал работать, конечно, были какие-то и другие проблемы. Денег жены хватило и на покупку дома (дома тут покупают в рассрочку), и на машины для обоих. При разводе он нанял адвоката, который стал доказывать, что муж как супруг с малым доходом нуждается в алиментах (детей у них не было) от бывшей жены. Дочери моей подруги тоже пришлось нанять адвоката, удалось отвертеться от алиментов, а собственность, нажитую в браке, конечно, пришлось делить. Алименты были задуманы как пособие для женщины с ребенком при разводе; но здесь, в Америке, всеобщее равенство доходит до маразма — вот и надо содержать здорового 25-летнего мужика, раз он без дохода. Потом он женился на какой-то женщине лет на 20 старше, видимо, роль альфонса пришлась ему по душе.

Еще один случай, более маразматический, случился с дочерью другой моей знакомой. Её американский бойфренд пил и побивал ее; конечно, вопрос, почему она его не бросала, но видимо, русское «бьёт, значит, любит» возымело свое действие. И вот однажды он особенно разгулялся, стал ее бить, на следующий день у нее обнаружили сотрясение мозга. Однако во время этого буйства, поскольку были крики, кто-то вызвал полицию — возможно, соседи, может быть, он сам, поскольку был абсолютно пьян. Он ушел из дома, а полиция приехала и стала разбираться, кто тут шумел и почему тут кровь. Если бы дочь моей знакомой сказала, что это он ее ударил, то ему грозила бы тюрьма, поскольку у него уже и так была «пробация» за езду в пьяном виде. Поэтому она сказала, что это она его побила; надо учитывать, что у нее было сотрясение мозга и она четко не сознавала, что говорит. Отвезли ее в тюрьму, поскольку его не было, и полиция хотела видеть, что с ним все в порядке. На следующий день, проспавшись, он пришел, сказал, что у него претензий нет, ее отпустили, но назначили пробацию для нее тоже. Она должна была отработать определенное количество часов на общественных работах, ходить на семинары и заниматься с психологом и за все это еще и деньги платить. Дополнительным отягчающим моментом было то, что полицейские (3 мужика) написали, что она сопротивлялась аресту, поскольку долго собиралась.

В группе девушек, с которыми она ходила на семинары, где нужно было рассказывать о себе, оказалось, что отмороженной являлась только одна. Остальные тоже признались, что они избили своих бойфрендов, мужей, но приняли вину на себя — чтобы тех не посадили в тюрьму, поскольку у них уже были правонарушения. Надо сказать, что они живут в маленьком городке, где, оказывается, живет много женщин-агрессоров. Поток этих агрессоров, видимо, никогда не иссякает, поскольку полицейские отделения существуют в том числе и на эти деньги. Бойфренд дочери моей знакомой — очень внушительных размеров молодой парень. Но в Америке — всеобщее равенство. Да, кстати, дочь знакомой и ее бойфренд — с хорошими зарплатами, на хороших должностях, с хорошим образованием. В этой истории есть еще несколько деталей. Например, когда ее отпустили из тюрьмы, то запретили жить дома, поскольку она агрессор, а ее громадный бойфренд — жертва насилия. Пришлось нанимать адвоката, чтобы он оформил официальное разрешение для нее жить дома. Деталь тут, что дом ее, а не бойфренда. Опять-таки, все изначально было рассчитано на женщин с детьми, чтобы муж, бойфренд не мог их выгнать на улицу даже из своего дома; но тут же всеобщее равенство… Другой деталью является то, что первоначальная «пробация» на 1 год переносилась 2 раза не по её вине (первый раз — потому что поменялись правила и начальство; второй раз — из-за коронавируса). Она потеряла работу (это обычное дело в Америке, большинство меняет работу через несколько лет по разным причинам) и новую не искала, поскольку пока пробация — это присутствует в общественной записи, и ее может увидеть будущий работодатель. Когда пробация убирается — то и запись тоже. Сейчас, правда, выяснилось, что запись удаляется не сразу, а через полгода. Поскольку ты платишь деньги, то суды заинтересованы продлевать пробации.

Кстати, в России только 0,4 % мужчин подают иск на домашнее насилие (по сравнению с женщинами — 99,6 %), и они являются или престарелыми, или инвалидами; в большинстве своем они подают иск на других мужчин. В общем, из-за законности с какими-то перекосами и, видимо, большой жесткости я не удивляюсь, что темнокожие граждане Америки восстали, поскольку они являются основными субъектами полицейской системы (поскольку чаще нарушают закон). Но и белым людям, даже с нормальным образованием, нередко достаётся за мелкие провинности, как мы видим. Еще вспомнила один случай из жизни знакомых: ехала девушка, остановил ее полицейский, она спросила, почему, ничего ведь она не нарушала, и пошутила: «У вас что, план сегодня по задержанию?» С полицейскими тут шутки плохи: вытащил он ее из машины, руки за спину и лицом сильно ударил о капот. Правда, в этом случае она написала жалобу, и ей ответили, что полицейского уволили — видимо, жалоб на него было так много, что даже разбирать не стали. Как всегда, есть тут и свои плюсы — те, кому есть что терять, более законопослушны; в отличие от России, с правонарушениями (например, пьянство за рулем или дебош) тут быстренько окажешься в тюрьме. Тут за превышение скорости на дорогах водителю грозит серьёзный штраф или даже вызов в суд; в то время как в России пранкеры гоняют по дорогам безнаказанно, калеча и убивая людей. А многочисленные штрафы за превышение скорости часто не оплачиваются.

У основной массы наших знакомых дети старше 20 лет. Есть знакомая семья, у которой есть маленький сын, а девочкам — одной 13 и второй 18; очень хочется надеяться, что их случай — какое-то исключение хотя бы для наших российских семей. Правда, судя по