Еще через полчаса раздумий, мне настолько удается убедить себя в том, что совершенно ничего предосудительного со стороны Арно не было, что это становится даже обидно. Неужели я не нравлюсь ему вообще, или у иностранцев такое устойчивое моральное табу на девушек с бойфрэндами? Какое-то время меня мучает вопрос, как вообще он ко мне относится? Но сил на лишние терзания после вчерашних нервов у меня уже нет, меня шатает от слабости и похмелья. Кое-как доплетясь до кухни, я хочу выпить аспирин, но почему-то в обувной коробке, служащей мне аптечкой, его не находится. Недоуменно оглядываясь по сторонам, я переворачиваю весь хлам в кладовке вверх дном, но таблетки испарились. Бесследно исчезли. Хотя я абсолютно уверена, что видела их там еще недавно. И что мне делать? Опять подумать на странного вора? Его послужной список, состоящий на сегодняшний момент из кухонного ножа, пилки для ногтей, расчески и большого банного полотенца (по крайней мере, это то, что мне удалось до сих пор установить пропавшим), пополняется теперь колбочкой с растворимым аспирином? Я не могу в такое поверить! Может быть, я просто тихонечко схожу тут с ума?

Постанывая, я пытаюсь найти свою сумку. В ней точно должны лежать несколько таблеток. Растерянно обойдя дом, я нахожу ее валяющейся на улице около гамака. Засовываю в нее руку и кроме пачки аспирина обнаруживаю листы бумаги, свернутые в трубочку. Ах да! Это же вчерашние письма, которые я так и не удосужилась прочесть!

Притащив с кухни воды и запив таблетки, я устраиваюсь в гамаке, подкладываю сумку под шею вместо подушки (в горизонтальном положении голова раскалывается чуть меньше) и только после этого решаюсь погрузиться в забытый мной мир прошлой жизни. В одном месте листы залиты вином, и строчки струйного принтера растеклись, но разобрать слова все-таки можно.

From: "Ляля"

To: "Полина Власова"

Sent: Monday, February 02, 2009 11:10

Subject: Re: gde Stas???

Еле нашла время тебе ответить. Дети опять болеют гриппом, в доме свекровь, на улице снег, короче можно повеситься! Ну слушай, порадовать тебя мне нечем. Где твой Стас — никто не знает. Он испарился около десяти дней назад, вообще, напрочь. Артем сказал, что сам найти его не может, и никто не может, даже Тащерский. Надеюсь, ты помнишь, кто это??? И то, что его лучше не злить? А он уже зол. Причем — конкретно. Он обрывает Артему телефон, звонил даже мне на домашний. Как мне удалось выяснить, у него какие-то недоделанные дела со Стасом, вроде бы важные.

Как там ты? С тоски еще не повесилась? Когда тебя ждать обратно? Какая ты свинья: пропадаешь, не пишешь, не звонишь, и появляешься потом только когда тебе что-то от меня нужно!

Ляля

From: "Жанна Стар"

To: "Полина Власова"

Sent: Sunday, February 01, 2009 23:56

Subject: no subject

Ку-ку, дорогая! Ну и чего ты не отвечаешь? Пыталась найти твоего придурка, узнать про тебя новости, так он не берет трубку! Рафик тоже не берет трубку опять! Я тут удавлюсь! Мой проект на работе встал, сижу сутками дома, работы нет, денег тоже нет, на улице такая мразь, что лишний раз не выползешь даже за хлебом. Только бассейном и спасаюсь (ну и водочкой). Мне срочно пора куда-то уехать отдохнуть, иначе приедешь, будешь носить мне апельсины и кокс в дурку! Твоя Ж.

Щурясь от невыносимого солнца и массируя себе виски, я еще раз перечитываю письма и соображаю, что же мне теперь делать? Стас, похоже, во что-то влип, раз даже Артем не может его найти. Про сволочь Тащерского мне вообще не хочется думать. Я отлично его помню, это один из первых клиентов Стаса по обналичке и, Ляля права, его действительно лучше не злить. Полный псих, из бывших бандитов. Лет шесть назад, когда его очередная трансакция застряла где-то в оффшорных банках, разбушевавшийся Тащерский чуть нас обоих не убил — расплачивались собственной квартирой.

Может быть, мне пора вернуться в Москву? Эксперимент с пратьяхарой не удался?

Собравшись с силами, я выдвигаюсь на пляж. Похоже, мне все-таки придется ответить на письма Жанны и Ляли. Идти к Арно мне после вчерашнего неловко, но ведь Ингрид говорила, что у Лучано тоже есть интернет? В Москве явно что-то случилось. В то, что в ближайшее время Стас приедет на остров, я уже не верю.

В конторке у Лучано прохладно от работающего кондиционера и стоит голубоватый полумрак. Жалюзи почти закрыты и свет не проникает в аскетически обставленный кабинет: стол, компьютер, этажерка с папками, из украшений лишь фотографии обширной сицилийской родни в золоченых рамках.

— А где сам Лучано? — спрашиваю я у Тхана, озираясь на пороге и не решаясь зайти.

— На скалах за баром. Он уходить один. Потому что он стесняться. Он ходить играть на трубе.

— На чем?!

Парнишка обнимает воздух руками и смешно надувает щеки, показывая, как играют на трубе.

Сегодня, по всей вероятности, день сюрпризов. Ни за что бы не предположила, что основательный итальянский толстячок имеет столь романтичное хобби. Похоже, что все на острове, кроме меня, нашли свое место в жизни. Арно рыбачит. Короволюбивый Сэм наслаждается ночными прогулками. Барбара, как я заметила этим утром, что-то строчит в блокноте — не иначе, как пишет стихи?

Вздохнув, я усаживаюсь в вертящееся кресло и отбиваю несколько писем. Одно Ляле, где благодарю ее и прошу сообщать мне все новости о Стасе, и одно Жанне, приглашая ее приехать на остров. Ночевать одной в доме становится мне невмоготу, но уезжать я пока не хочу. Вспомнив про Петровского, Зов и гадалку, я решаю дать себе еще один, последний шанс.

Если бы знать заранее, что последующие несколько дней будут последними спокойными днями в моей жизни, провела бы я их по-другому? Смогла бы отбросить переживания, отпустить себя, просто пожить, запомнить это сладкое ощущение от того, что, несмотря на то, что ничего хорошего не происходит, не происходит и ничего плохого тоже, и этого достаточно. Должно быть достаточно. Но это требует понимания. И его-то как раз у меня и не было.

Я много купалась и много спала. Почти ничего не ела. Помню, один раз я заглянула к Лучано и поужинала свежей рыбой, но ни ее вкуса, ни о чем мы болтали с Ингрид, мне не запомнилось. Дни слились в целостное полотно, прореженное лишь появляющейся к ночи луной и кормежками ящериц. Теперь их осталось всего две: Полосатая и Короткохвостая, и я пыталась бороться с собой и любить их одинаково, но этого не получалось. Невольно я отдавала предпочтение своей короткохвостой любимице, от чего мне было стыдно перед Полосатой. Про Нахальную я старалась не вспоминать.

На наш маленький галечный пляж я больше не ходила, и Арно мне ни разу нигде не попался, чему я, впрочем, была рада. Я не знала бы, как себя с ним вести. Несмотря на то, что я пришла к выводу, что ничего той ночью не было, полной уверенности у меня быть не могло. Хотя, даже если мне и удавалось представить, что один Бог знает сколь давно лишенный женщин, к тому же захмелевший от вина, Арно мог на миг потерять голову и заняться любовью с заснувшей гостьей, то вообразить его раскладывающим и убедительно сминающим на полу его алиби в виде спального мешка, чтобы к утру она ни о чем не догадалась, — уже было решительно невозможно. Впрочем, чего кривить душой? — то, что сам он, по всей видимости, тоже не искал встречи, меня все-таки немного укололо.