— А почему ты стрелял в Майкла на мельнице?

Не задумываясь, Ден выпалил:

— Я стрелял не в него, а…

Он виновато посмотрел на меня.

— Ты стрелял в меня? — изумленно спросила я.

— Не в тебя. Я просто хотел, чтобы вы с девчонкой Уайтхед перестали приставать к Майклу насчет Дженни Уайтхед и убрались отсюда. Поэтому те листовки. Для того, чтобы ты думала об избирательной кампании и отстала от Майкла.

Дождь совсем прекратился, только время от времени с деревьев срывались тяжелые капли. Снова послышался шум старой карусели.

Я была настолько взбешена, что не находила слов. Молча качая головой, я пыталась осмыслить услышанное.

— Знаешь что, Ден? Ты тот еще фрукт. Стреляешь в меня. Распространяешь обо мне клевету. А после этого хочешь, чтобы я держала тебя за ручку, когда ты будешь говорить с Дуайтом Брайантом?

Морщинки вокруг губ сложились в печальную усмешку.

— Да.

Всю дорогу по Сорок восьмому я ругала себя последней дурой.

«Тебе это не нужно», — бушевал прагматик, расхаживая взад и вперед по одной стороне рассудка.

«Я не в няньки к нему нанялась, — утешал, сидя в кресле напротив, сердобольный святоша. — Просто помогаю другу, попавшему в беду. Как только я смогу сплавить Дена Амброзу Дотриджу…»

«У Амброза Дотриджа ума побольше чем у тебя. Ты слышала, что он сказал. Он хочет остаться в добрых отношениях с семейством Викери, а Ден убил их сына».

«Он ли?»

«Кто знает? Ну хорошо, быть может, не он, и все же это не твое дело».

«Вот как? А что же сталось с принципом “Так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали это мне”?»

Циничное фырканье. «Ну хорошо, раз ты начал цитировать Библию…»

«Да, меня это тоже смущает. И все же…»

«Кажется, ты хотела стать судьей».

«Хочу! Но только не в том случае, если для этого…»

«О, избавь меня от воскресных проповедей!»

«Убирайся к черту!»

* * *

В нескольких милях за Роли Сорок восьмое сворачивает направо к Коттон-Гроуву, а Семидесятое идет прямо на Доббс. Я так привыкла ездить в Коттон-Гроув, что лишь через полмили после развилки вспомнила, что мы с Деном договорились ехать прямиком в Доббс и сдаться Дуайту Брайанту. Прибавив скорость, я посигналила.

Помахав рукой, Ден продолжал ехать прямо.

Разозлившись, я обогнала его, показывая, что нужно остановиться. Впереди показалась церковь. Включив сигнал поворота, я свернула к церкви. («Как ты этим летом будешь думать о спасении своей души?» — спрашивал небольшой плакат, установленный у обочины.)

Пикап Дена проскочил мимо.

Черт побери, что он замыслил? Я и так уже отпустила Дена на длинный поводок, съездив с ним на противоположный конец Роли, чтобы вернуть другу «одолженные» номерные знаки. Вместо того чтобы тратить время на звонок Амброзу Дотриджу, который дал мне от ворот поворот, я должна была позвонить Дуайту и попросить встретить нас у границы округа.

Мы проехали еще пару миль, и только я подумала, что Ден направляется в Коттон-Гроув, намереваясь обратиться к Дотриджу лично, он включил сигнал левого поворота, пропустил встречный транспорт и свернул на гравийную дорожку, ведущую к любительскому театру. Солнце так и не появилось, и я последовала за пикапом под мрачно-серым небом, в тон моему настроению.

Когда я заглушила двигатель, Ден, обаятельно улыбаясь, уже стоял на бетонном пандусе с ключами в руке.

— Знаю, знаю, — сказал он. — Этого не было в нашем уговоре, но я просто вспомнил, что когда обнаружил здесь Майкла, эта дверь была открыта. Я хочу проверить, все ли в порядке.

— Вечером в пятницу полиция произвела здесь обыск, — сказала я. — Дуайт попросил, чтобы Лесли Одум сопровождал его.

Лесли, помощнику главного режиссера, подсобные помещения были знакомы так же хорошо, как и Дену. Она обошла все здание и не увидела ничего необычного, о чем я и сообщила Дену.

Напрасная трата сил. Ден отпер дверь и шагнул внутрь, словно мои слова значили не больше, чем дуновение ветра в вершинах высоких сосен вокруг.

В коридоре было темно и тихо. Ден хорошо знал дорогу, но мне пришлось шарить в поисках выключателя, так что когда я включила свет, он уже был в комнате хранения реквизита в противоположном конце здания.

— Слушай, Ден, ты так и не сказал мне, что собирался дать мне в пятницу вечером.

— Гм?

Он стоял посреди просторного захламленного помещения — вдоль одной стены полки от пола до потолка были завалены реквизитом, вдоль другой тянулась длинная двухъярусная вешалка с костюмами, а посередине стояли рабочие столы.

— Ты говорил об этом в сообщении на автоответчике. Будто у тебя есть для меня что-то особенное.

Оглянувшись вокруг в поисках красного бархатного плаща, я сначала его не увидела, хотя простыни, укрывавшие костюмы от пыли, были откинуты наверх. Подойдя к вешалке, я стала перебирать висящую на плечиках одежду.

— Черт побери, что ты делаешь? — воскликнул Ден.

— Ищу плащ Красной Шапочки. Разве ты не его собирался мне отдать?

Быстро шагнув вперед, Ден принялся поправлять раздвинутые мной плечики.

— Ты учинила разгром. Тебе известно, как трудно гладить тафту? Но нет, я имел в виду не плащ. Ты когда-нибудь кончишь приставать ко мне с этим чертовым нарядом? Получишь его после моей смерти. Я его тебе завещаю, лады?

Опустив простыни, Ден аккуратно заправил их под костюмы, как будто я набросилась на них с руками, заляпанными грязью.

Это стало последней каплей. К черту сердобольного святошу. Прагматик был прав.

— Я звоню Амброзу и прошу его приехать к тебе в канцелярию шерифа. Всего хорошего, Ден. Желаю тебе приятно провести время.

— Проклятие, Дебора, извини, — мгновенно пошел на попятную Ден. — Все дело в том… Просто мои мысли мечутся в миллионах разных направлений. Я тебе вот что скажу. Если мы не будем использовать этот плащ в «Беспокойной Бетти», можешь его забирать, хорошо? Послушай, я даже оформлю это официально.

Схватив со стола лист бумаги, он вывел на нем большими печатными прописными буквами: «СИМ Я ОТДАЮ ДЕБОРЕ НОТТ МОЙ КРАСНЫЙ БАРХАТНЫЙ ПЛАЩ, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ВИСЯЩИЙ В ЛЮБИТЕЛЬСКОМ ТЕАТРЕ КОТТОН-ГРОУВА, КОТОРЫЙ ОНА ДОЛЖНА БУДЕТ ПОЛУЧИТЬ НЕ ПОЗДНЕЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА ОТ ЭТОЙ ДАТЫ». Затем Ден расписался «Денис Алойсес Макклой», поставил число и торжественно протянул листок мне.

— Ну вот, малыш, ты довольна?

Я все еще злилась на него, но он, заметив, что моя сумочка расстегнута, сложил листок пополам и ловко засунул его внутрь.