Арминэль бросает хищнический взгляд в сторону Филлиана, затем разворачивается к Илиас.

— Все верно. Сказать, что я была шокирована — ничего не сказать.

— Благодарю вас, госпожа Арминэль. — Илиас с улыбкой кивает болотнице. — Лорд Визильтель, быть может, вам что-то известно о тайных пристрастиях этого юноши?

— Я знаю обо всем, что творится в моем клане. — Визильтель вскидывает подбородок... оба подбородка, если точнее. — Если бы мне стало известно о чем-то подобном — я лично отправил бы этого сосунка в пыточную камеру!

«Какая бравада».

Невольно вспоминаются слова Конфуция, брошенные им болотникам в предрассветном лесу:

Лорд Визильтель? Давненько мы с ним не виделись. Скажите, он все еще такой же жирный кабанище, что хлещет грибную настойку с утра до ночи и регулярно избивает жену и дочерей?

— У меня больше нет вопросов к этим свидетелям, — тем временем улыбается Илиас. — Господин судья? Господин обвинитель?

Филлиан презрительно молчит, в то время как Утриим пробегается взглядом по болотникам.

— Свидетели свободны, — наконец говорит он, после чего пара клерков сопровождает Визильтеля и Арминэль к выходу. — У вас все, госпожа Тираль?

Мое сердце начинает стучать в груди сильнее, и я невольно поворачиваюсь в сторону Илиас.

— Разумеется, нет. — Улыбка ни на секунду не пропадает с лица адвоката. — Я хочу пригласить следующих свидетелей.

Глава 20

По залу прокатываются волны возмущения.

Очевидно, никому не интересно слушать свидетельские показания — все хотят поскорее послушать, как зачитают смертный приговор. Утриим делает едва заметный жест рукой, и очередной клерк приводит в зал новых свидетелей. Я едва не падаю с лавки от удивления, узнав в вошедших Фан Лина и лорда Конфуция-Минэтоко. Впрочем, они оба стараются не пересекаться со мной взглядами.

— Вы что, притащили сюда весь Доминион Изгнанников? — громко спрашивает кто-то на зрительских трибунах.

Вопрос встречен бурным смехом и равнодушием Утриима.

Когда Фан Лин и Конфуций представляются и соглашаются говорить правду и только правду, Илиас в очередной раз поднимается с места:

— Господин Фан Лин. Не могли бы вы сообщить нам, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с подсудимым?

Фан Лин облачается в маску беспристрастия. Когда-то мне казалось, что это его единственное эмоциональное состояние, но с течением времени я был вынужден признать, что немного поторопился с выводами. Фан Лин умеет быть... разным. Но сейчас я согласен с ним — лучше отложить все эмоции, запереть в их в самом дальнем, в самом надежно запертом сундуке своего внутреннего я.

— Двадцать восьмого числа месяца вепря мы с лордом Минэтоко и несколькими моими товарищами совершали прогулку по землям нашего клана. На равнине, пострадавшей от пожара, мы наткнулись на тело этого... молодого человека.

— Это правда, лорд Минэтоко? — уточняет Илиас у Конфуция.

Тот уверенно наклоняет голову и чуть приподнимает посох:

— Мы думали, что бедняга мертв, но он оказался жив...

«А еще вы думали, что я Повелитель Тысячи Измерений, Мастер Трех Клинков и Убийца Демона-Принца. Но в целом согласен, об этом упоминать, пожалуй, не стоит».

—...Но что нас по-настоящему удивило, так это то, что Грэй ничего не помнил о своем прошлом. Ему как будто отшибло память.

— Протестую! — вновь просыпается Филлиан. Я вижу побелевшие костяшки на пальцах, сжавших поручень боковой галереи. — Кому вы собираетесь верить? В инквизиции все доподлинно знают, что лорд Минэтоко — лжец и обманщик! И я молчу о том, что, обучаясь в свое время на метафизика, он был замешан в...

— Какое отношение молодость лорда Минэтоко имеет к нашему делу? — Похоже, даже терпение Утриима не безгранично. — Пока что все, что я слышу, соответствует показаниям в отчете Ливе Манроуза.

Филлиан открывает рот, чтобы возмутиться, но затем передумывает и, с красным от гнева лицом, садится обратно за свое место. Мне кажется, это можно назвать нашей маленькой победой.

— Если господин судья не возражает, я продолжу. — Илиас мило хлопает глазками, прикрытыми линзами очков. — Господин Фан Лин. Вы присутствовали на первой игре в шахматы лорда Грэя?

— Да.

— Когда это произошло?

— На следующий день после того, как мы привели Грэя в нашу родовую крепость, что на склоне Лисьей Горы. Он спустился после долгого сна из своих покоев и сыграл партию против моего отца, лорда Хи Лийона.

«Будучи уверенным в том, что сейчас меня выгонят на все четыре стороны».

— Полагаю, ваш отец неплохо играет в шахматы? — продолжает свой «допрос» Илиас.

— Он один из сильнейших в нашей крепости.

— И как закончилась та партия?

— Грэй разгромил моего отца... ну, насколько я мог это понять.

— Очень интересно. Но ведь это еще не все, верно? Лорд Минэтоко, как мне известно, после той партии подсудимый сыграл с вами, у всех