— Благодарю за прием, кэп. Мы тут отдохнем немного? Давно не летали, измучены гравитацией. — Шутка примерно тех же времен, что и фуражка. Говорят (сама она на Луну не спускалась и, должно быть, не спустится уже), одна шестая земного тяготения — это круче, чем невесомость. Да еще и без ее, невесомости, недостатков.

— Располагайтесь, как дома, парни. Уступить вам свою каюту?

— Спасибо, Настя, мы не настолько невежливые гости. Можно связаться с Землей?

— Разумеется.

Кэбот чуть посторонился, пропуская Гражински к консоли связи. Тот ловко — четвертый полет — примостил зад к сиденью, вытащил гарнитуру из-под резинки. Настя старательно занималась текучкой — сняла показания с датчиков системы жизнеобеспечения, проверила барахлящий влагообменник, стараясь ненавязчиво держаться поближе к консоли. Земля на требование печеночного паштета так и не отреагировала. На отправленные Алке, мужу и дочке письма — тоже. Плохо. Обложили.

Американец если и нервничал, то виду не подавал, зато Боб с Альварезом старались смыться куда подальше — в основном они тусовались у грузового причала, обозначенного отпечатанной на принтере табличкой как «Луна-Товарная». В принципе у них там действительно были дела — поставить в проем люка «Альтаира» фиксирующие струбцины, перетащить доставленные с Луны контейнеры и прочий груз. Но деятельность они развили какую-то вялую. Майк закончил доклад, слушал, слегка склонив голову — ну да, левый телефон временами терял громкость, сменную гарнитуру должны были привезти только следующим рейсом. Ну, все — видимо, получил последнюю отмашку. Ага. Как бы америкос собой ни владел, такой мимолетный взгляд — не прямой, отразившийся в темной панели монитора — вряд ли можно трактовать, как признание в любви. Вопрос: изображать ей дурочку деятельную — то есть летать, аки стрекозка, по всему объему, мешая строить коварные планы, либо дурочку доверчивую — в смысле, удалиться под сень родных осин и не чинить препятствий комплоту? Скорее второе — нефиг им тонус поднимать.

Настя засунула планшет за очередную резинку и выцепила из набедренного кармана плеер. А я ниче не слышу, а я ниче не вижу. И под скучающую вот уже лет сорок с лишним девочку Алису проплыла к «Луне-Пассажирской», на облюбованную вчера позицию. Ни в коем случае не в корабль — а то будут нервничать от ее близости к аварийному комплекту. А нервничать им сейчас нельзя. Успокоим мальчиков, как-никак они первые космические бунтовщики. Это обязывает. Огромная ответственность, все дела… Настя крутанулась клубочком, распрямилась, высунула ноги через проем люка в командный отсек. Женские ножки, даже в комбинезоне, — это так мирно, так по-домашнему… Угу, еще и потанцуем. Хотя «бананы» из ушей и вытащены. Впрочем, она и без них знала тысячу раз слушанную песню наизусть до долей секунд. «Сэр, возьмите Алису с собой…» Сэр, не надо никого с собой брать, сэр. Пусть это останется бабским бредом, сэр. Сэр, пусть вы улетите, связь восстановится, она вернет пушку в НАЗ, доложит обо всем по команде, получит мягкий выговор и часа три бесед с психологами, больше никогда не полетит в космос… Ага, что-то говорят — за пределами слышимости, только иногда прорывающееся «жу-жу-жу». Че ж вы так тянете, с-с-с… эры? У меня ж нервы тоже не железные?!

09:15 мск

Ярославская область

Дер. Кисловка

Летний филиал школы

им. В. М. Комарова

Если Алена Михайловна боялась, что Алиса будет просто ползать по сети для собственного удовольствия, — она жестоко ошибалась. Утереть нос рыжему и его гоп-компании было значительно интереснее. Меряете все на водку? Вот вам водка. Нагляднее и понятнее не бывает.

Так. Ищем фотки… Интернет тормозит, но уж что-что, а ракет — вывозимых на старт, стоящих на старте, стартующих — полно. Если, конечно, знать места. Она знала. Теперь — комбинируем…

Классический «Союз» на старте, три идущих от автобуса космонавта — и маленькая стопочка рядом. Полсотни грамм. На троих.

Стартующий в темные небеса тяжелый, на полсотни тонн полезной нагрузки, «Урал» с такой же, как у «Союза», тонкой иглой системы спасения наверху — и полбутылки водки. Дрянной водки. Дешевой.

Если кто не понял — это стоимость одного полета в самой твердой в России жидкой валюте. На душу населения. По всей России. Строго говоря, конечно, это если учитывать всех, включая грудничков и старичков, трезвенников и язвенников — но к чему такие тонкости? Такие тонкости никому нафиг не нужны.

Полная экспедиция. Два «Урала» — один с экипажем, другой с лунником, два космонавта на фоне кратеров, один на орбите — и уже полная поллитруха. И три граненых стакана. Классических, как тот «Союз». Как напевал папа Игорь: «По сто семьдесят граммов на брата». Плюс заголовок. Нахальный, правда, но ничего, в самый раз — «Жмешься поставить стакан космонавту?».

Вся пилотируемая программа на этот год — девять «Уралов» к Луне, двенадцать «Союзов» на низкие орбиты. Шесть пузырей в год. Чекушка в месяц.

Главное что?

Главное — говорить с людьми понятным языком. И все получится.

Так. Теперь о более важных вещах. Хотя и о менее эффектных.

Связь. Расходы, доходы. А доходов тут о-го-го. Межгород, мобилки. Сюда же — телевизор. А то как «Зажигалок» смотреть, так первые, а как подумать, откуда что берется, так шиш… Расходы — в водке. А вот то, что обратно в карман течет… О! Пусть будет молоко. Молоко — это хорошо, это понятно.

Картография, навигация. Расходы, доходы. Туда водка, сюда молоко. А какой, кстати, обменный курс? Ого. Если считать на всю страну, то наша спутниковая группировка — как десяток миллионов коров. «Млечный Путь». Вот это они точно поймут.

Метеорология — тут расписать поподробнее, погода для крестьянина — вещь важная. И для всего этого надо найти данные — сколько тратим, сколько получаем… Жуть. Ну, ничего, сеть есть (кстати, спутниковая!) — информация будет.

И на закуску — война.

Тут инфу даже искать не надо. Сама в уши лезет. Тьфу.

Только сначала все же почту проверить. Вдруг папа Игорь письмо прислал?

От папы Игоря письма не было. Зато было от мамы.

Странно. Никаких поучений, только обычные нежности и еще просьба. Позвонить дяде Коле Абрамову и попросить, чтобы в следующий грузовик срочно положили печеночный паштет.

Что это с мамулей? Могла и сама написать заявку. Она знает как. Мама рассказывала, и дядя Сережа Третьяков тоже. И дядя Саша Залетин. Ну, если просит… Номер дяди Коли у нее есть — он ей часто звонит. Она же дочь космонавта, а Абрам, как его мама зовет, должен следить, чтобы у космонавтов всегда было хорошее настроение.

Трубку дядя Коля взял не сразу, а когда взял — был какой-то неправильный. Обычно он любил говорить и с Алисой, и с папой, и с Аленой Михайловной, и даже с ее сыном, когда тот был в Звездном. Работа у него такая.

— Извините, дядя Коля. Я вас, наверное, отрываю.