— Я люблю это место. Здесь не думаешь о проблемах. Вся суета остается внизу. Тут я другая. Знаешь, Катриаш, мне кажется, что мы живем не правильно.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Но чувствую сердцем, что что-то не так.

— Будто ты не на своем месте? — я вдруг понял, о чем она.

— Да, можно сказать и так. Мы закованы в эти металлические тела на пустынной планете. А так хочется дышать полной грудью, чувствовать всем телом, быть живой, а не куском железа. Понимаю, что виной всему людские воспоминания. Нам загружают обрывки чужих жизней. Лучше бы их не было. А так мы получаем суррогат жизни. Какой смысл нашего существования?

— Думаю, на Земле знают ответ на этот вопрос. Ты слышала о Земле?

— Конечно. Я же не вчера родилась.

— Я хочу отправиться туда.

— Ты смешной, — Айтрими боднула меня в плечо. — Где ты возьмешь столько денег?

— Не знаю. Пока не знаю. Есть такой минерал гравитинит. Он стоит очень дорого. Его хватит, чтобы оплатить это путешествие нам двоим. Ты полетишь со мной?

— Да. С тобой, Катриаш, полечу. Я бы даже согласилась на соседнюю планету. Лишь бы быть подальше от этого урода Кьюноля…

— Меня зовут Кадваер, — перебил я.

Надоело слышать выдуманное имя. Для нее я Кадваер.

— А зачем эта путаница? Почему Кьюноль не хочет, чтобы тебя звали так?

— Это длинная история.

— Расскажи. Мне интересно, что вас связывает.

Я глубоко вздохнул и в двух словах поведал свою историю. Чем ближе я подходил к финалу, тем мрачнее становилась Айтрими. А когда я выложил свои истинные мотивы, она вздрогнула, взяла меня за руку и проговорила не своим голосом:

— Тебе лучше исчезнуть, Кадваер. Прямо сейчас. Я помогу…

— Что ты? Я подобрался к нему вплотную.

— Ты не знаешь Кьюноля. Он не тронет меня, но тебя убьет. Не понимаю, почему ты вообще еще жив.

— Я тоже. Но знаю одно: он боится, что моя история всплывет. Ты не знаешь, почему?

— Знаю, — у Айтрими дрогнул голос. — Кьюноль уже не первый раз проделывает такие фокусы с Бионантех. Непонятно, чего ему далось это дело. Но однажды босс узнал и был очень недоволен. Очень. Он строго-настрого приказал Кьюнолю, что если тот еще раз преступит закон, то сделает с ним что-то страшное. Босс хорошо платит ему за доставку деньги и информацию о бизнесе. Большего от него не требуется. И босс не хочет рисковать.

— Откуда ты знаешь это?

— Эмсемьай тогда сильно повздорила с Кьюнолем и наговорила лишнего. Только ему все равно. Ведь никто не может рассказать, потому что никто не знает босса, вот он и не боится.

— Я его знаю.

— Откуда?!

— Я же тебе только что рассказывал свою историю.

— Точно, — глаза Айтрими увеличились вдвое. — Лорд.

Ротовые заслонки невольно расползлись в стороны. Теперь я знал, как пришлепнуть эту гниду. А помня о предпочтениях лорда Эла-как его там, не позавидую Кьюнолю. Он получит сполна.

— И что ты собираешься делать? — спросила Айтрими.

— Надо попасть в центр и все рассказать боссу. Только как пробраться туда со статусом В?

— У меня статус А, — в голосе Айтрими прозвучали металлические нотки. — Я могу это сделать.

— Статус А у Бешеной гайки?

— Я не всегда была в банде. Вообще, я создавалась как пилот звездолета, но не повезло с характером.

— Что случилось?

— Повздорила с первым пилотом. Пришлось уйти.

— А что у тебя с Кьюнолем? Почему ты так спокойно соглашаешься?

Я боялся ответа. Даже предпочел бы не знать его, но не спросить не мог. Что должно было произойти, если она готова так поступить со своим парнем?

— Он взял меня насильно. Вначале некоторое время ухаживал, а потом ему надоело. Этот урод явился ко мне в мастерскую поздно вечером и прямо там овладел мной. Я кричала, отбивалась, но он пригрозил оторвать конечности и выкинуть на нижний уровень. Потом этот псих перетрахал почти всех Бешенных гаек. Наверно, поспорил с кем-то. Не знаю. А сейчас снова занялся мной. Чтобы не вызывать в нем зверя, я порой подкидываю надежду. Пока мне удается ходить по лезвию битвы, но скоро ему надоест эта игра.

Я обнял ее и сказал:

— Давай избавимся от этого ублюдка.

Мы договорились пока разделиться, чтобы не вызывать подозрений. Но из-за того, что с вечеринки мы удрали вместе, я настоял, чтобы Айтрими переночевала у подруги. Мало ли что взбредет в голову Кьюнолю. Вдруг он решит, что мы у нее дома в мастерской и явится без приглашения? Лучше перестраховаться. А после того, как выспимся, Айтрими отправится в центр и подбросит лорду записку со всеми делишками Кьюноля. Лично ей не стоит появляться у этого извращенца. Он может избавиться от свидетеля. Дальше надо будет просто подождать, когда зеленоголовый пойдет с докладом к боссу.

Я проводил ее до бара, где остался байк. Все равно, в такую рань на улицах никого нет, и можно не бояться, что нас застукает сам Кьюноль или его дружки.

Действительно, у входа никого не было. Подруги Айтрими разъехались, а вот ее мотоцикл лежал на боку. Видимо, кто-то навеселе не смог вписаться в поворот, и сбил. Такое бывает. Айтрими нисколько не смутилась, подняла, завела и укатила прочь. А я проводил ее взглядом и двинулся домой. Надо хорошенько выспаться. Завтра все решится. Я разом избавлюсь от врага, заполучу Айтрими, и мы уйдем из банды сутенерши. Обоснуемся где-нибудь в другой части Айронтауна, или отправимся на Кей-Ай за новой жизнью. Ах, как же это было наивно. Влюбленность заставляет смотреть на мир сквозь розовые очки.

Я подошел к двери номера, но едва достал ключ от замка, как глаз напоролся на кусочек пластика, который подкладывал в проем как сигнализатор. А в мое отсутствие кто-то заходил в гости. Мало того, что если он до сих пор в комнате?

Если кто-то там есть, то он меня уже слышал. Удрать? Это может заставить Кьюноляя выложить карты на стол. Я не хочу, чтобы он заподозрил неладное. Но если внутри сам зеленоголовый, то сейчас все и решится. А раз так, то надо хорошенько поприветствовать незваного гостя.

Я аккуратно достал из батарейного отсека банку из-под краски с пулей.

Скрытность +1

Приготовил магнитную гранату. Затем не спеша открыл дверь и катнул по полу банку. Звук был точь-в-точь, если бы я зашел слегка шатающейся походкой. Именно так я и должен ходить после попойки. Сработало. Из темного угла выскочила массивная фигура. Я молниеносно прыгнул, прилепил гранату точно в центр тела и ловко ушел в сторону. Правда, так и напоролся бы на остро отточенную пику, если бы не глухой шлепок. Рука с заточкой замерла у самого носа. Синеватые сполохи обрисовали во тьме гиганта. Он трясся, будто разбалансированная стиральная машина на полном ходу. И гремел так же.