Это же люди, а не оборотни, — парень тараторил, боясь не успеть все сказать.

— Как интересно. И именно сейчас, когда Маркграф уехал, — протянула я.

— Так и в прошлые два года они это устраивали, когда он уезжал. А потом ему никто не говорил, а он и не интересовался. Что он, считал этих стариков и детей? Он их не знал, и ведать о них не ведал. Дети в основном сироты или те, за кого заступиться не кому.

— Но у Тиля же ты есть? Это они просчитались? — и я принялась натягивать сапоги, без них я все рано далеко не уйду.

— Что я могу один? Да потом, Тиль же калека. От таких принято избавляться. Лика, а ты куда? — спросил он.

— Я пошла немножко повоюю.

— Лика, а…

— Как давно они в яме?

— Они только пошли. Я же думал, что в этом году они одумаются и…

— Помолчи. Уже неинтересно сейчас, что ты там думал. Ру, малыш. У нас драка. Атакуешь только при непосредственной угрозе, — птица расправила большие крылья и Ру звучно угукнул.

— Показывай дорогу.

Но показывать ничего не пришлось. Едва мы выбежали за мой покосившийся забор, я почувствовала запах гари от нескольких факелов. Жители протоптали широкую дорогу, которая вела в сторону леса. И, да. Она как раз вела именно в ту часть леса за домом старосты, где я так и не удосужилась побывать.

Я бежала. Брендан бежал рядом. А Ру не скрываясь летел радом с нами.

Народу было много, в самом деле почти вся деревня. Лица у всех были мрачные и суровые. Жертвы они, стало быть, собрались приносить. Ну, я им сейчас и принесу.

При нашем появлении толпа зашумела. Я перешла на шаг и двинулась прямо на толпу. Толпа стала расступаться, давая мне дорогу. Ну что ж, уже неплохо.

Некоторые женщины плакали, а мужчины отводили глаза в сторону. Еще лучше. Значит еще не все потеряно.

Но чем глубже я продвигалась в толпе, тем суровее становились лица. Все мужчины были вооружены. В основном кинжалами и топорами. Если вся эта толпа кинется на меня, мне не справиться.

Староста стоял на небольшом возвышении в окружении своих двух сыновей и особенно ретивых соседей. Вполне возможно, что, ликвидировав эту плохо пахнущую компанию, я сумею убедить остальных не вмешиваться.

На опушке перед лесом была выкопана глубокая яма. Ее явно выкопали давно.

А вот дальше была смерть. Та самая смерть, что так сильно нервировала лес. Смерть насильственная и не упокоенная. Смерть убитых стариков и детей. Плохое место. Как же я это все просмотрела? Но с другой стороны сделать я уже ничего не могла. Они умерли еще прошлой зимой. Но вот привлечь внимание Маркграфа я вполне могла. Только теперь поздно сокрушаться. Нельзя допустить новых жертв.

Я в упор посмотрела на старосту. Мне казалось, он не плохой мужик. И парни у него были хозяйственные, и я не увидела у них зла. Что же они творят сейчас?

Я поискала взглядом детей и поняла, что мы успели.

Глава 16. У собак есть хозяин, а у кошек — обслуживающий персонал!

— У вас кот сильно газированный — Почему? — Его когда трясешь, он шипит.

Детей в яму они скинуть не успели, они стояли по колено в снегу. В основном это были девочки, судя по длинным распущенным волосам. Всего их было восемь. Скинуть не скинули, но успели раздеть. Одежда лежала тут же сваленная небольшой кучкой. На детях были только легкие штаны и рубашки. Все это было белого цвета и не бросалось в глаза, я и заметила то их не сразу. А вот Тиль держал в руках какой-то куль, который я ошибочно приняла за тряпье и только потом сообразила, что это младенец. Я снова прикрыла на мгновенье глаза.

Так, Лика. Успокойся. Тебе не справиться с толпой. Сначала нужно попробовать уладить все миром. Ну, почти миром.

— Одевайтесь! Живо! — отрывисто бросила я детям.

— Брендан, забери у него младенца и укутай, — я стащила с плеч плащ подбитый мехом и протянула парню.

А потом я продолжила командовать.

— Тиль, одевайся сам и помоги одеться остальным детям. Живо! — прикрикнула я, потому что дети уже и замерзли и плохо понимали, что происходит.

Как ни странно, Тиль очнулся и стал быстро натягивать одежду на замерзающих детей. Я восхитилось мужеством парня. Он-то в отличие от маленьких прекрасно понимал, что его ждет.

— Брендан, бери всех детей и отправляйся в мой дом. И носа оттуда не высовывать. Уходите тихонько, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, — прошептала я, склонившись над младенцем в его руках.

Ребенок был закутан в мой плащ и держал его Брендан крайне неумело. Но ребенок был жив, и это на данный момент пока главное. Не успел он замерзнуть толком. Мы вовремя.

— А ты? — так же шепотом спросил Брендан.

— А я буду разговаривать по душам с населением.

С этими словами я обернулась к притихшей толпе.

Уже одно то, что мне дали одеть детей, вызывало надежду на то, что им и уйти позволят.

Лица на меня смотрели со странной смесью эмоций. От лютой ненависти до робкой надежды. И я вдруг поняла, где уже видела подобное. Папочка как-то затеял очередной эксперимент. Он хотел зарядить ножны, чтобы они вдруг сделали его всемогущим, всесильным и что-то там еще. Он собирался пойти войной на королевства соседей. Я особенно не вникала. Маленькая была еще. Папочка сошел с ума не сразу. Это длилось долгих десять лет. И вот тогда на площади, когда я смотрела на людей сквозь балясины балкона присев на корточки, я видела смесь тех же эмоций. Тогда я ничем помочь не смогла.

Я снова прикрыла глаза. Ямы две. Два года назад некто запустил цепочку и потревожил артефакт. Может быть так, что это его влияние я сейчас наблюдаю? Проснувшийся артефакт такой силы и без хозяина на многое способен. Может быть это только жертвы? Тогда я тем более не имею права никого сегодня убить, не поняв, с чем имею дело.

Я слышала, что иногда в деревнях и в самом деле был такой суровый обычай отправлять зимой детей в лес. Но это было в лютый голод. И да, отправляли в основном девочек. Но тут явно что-то другое.

— Я забираю детей себе, — сказала я не очень громко.

Толпа загудела, а потом староста вдруг закричал истеричным голосом.

— Они жертва. Жертва во имя процветания деревни!

— Вот как?